Гидеон Эйлат - Бич Нергала

— Молодчина, Сафар. Здорово придумал. Давай, снимай железяки, я возьму троих ребят, попытаем счастья.

Сафар решительно помотал головой, его поводырь настороженно зыркнул на Конана из-под шлема.

— Нет, командир. Раз я придумал, значит, мне и выполнять. Ты уж не обижай калеку, ладно?

Конан чуть-чуть поразмыслил и уступил. С тех пор, как Сафар появился в его отряде, он брался за самые рискованные дела и ни разу не подвел.

— Ладно, старый вояка. Вижу, смерти ищешь, ну, да Кром тебе судья. Но уж его-то, надеюсь, оставишь? — Он протянул руку и щелкнул ногтем по шлему мальчика.

— Да куда ж я его дену? — усмехнулся слепой. — Привык он ко мне, шельмец. Пропадет один.

— Будь по-твоему, — согласился киммериец. — Заберите остальные доспехи и ждите меня в лесу. Нам нужен четвертый, я найду кого-нибудь из парней и…

— Не надо никого искать, — сердито произнесла Юйсары за его спиной.

Конан обернулся, чтобы цыкнуть на девушку. И осекся. Окинул взглядом всех троих и расплылся в улыбке.

— Аи, да и воинство, клянусь Кромом! Ну, держись, Агадея!

Отдохнувшие горногвардейцы снова наполнили шар горячим воздухом, и снова он поднял Бен-Саифа в небеса. Юго-восточный ветер заметно окреп, если бы не дрожащий от натуги канат, мешок с дымом помчал бы сотника в сторону родной Агадеи. Не так уж далеко до нее, если лететь по прямой, как вон тот крупный зеленый попугай, который снова, приближается к корзине с запада.

Сотник поглядел вниз. Шар завис над краем широкого фруктового сада. Он сразу заметил среди деревьев трех серых наездников. И тут же его кольнуло беспокойство: не подобрались бы к ним по саду враги. В очередной записке, решил он, прикажу, чтобы связным дали прикрытие из резерва.

Когти попугая вонзились в ивовые прутья. Ияр-Хакампа затараторил, еще не успев сложить крылья:

— Кр-растота, сотник! Ну, и всыпали ж мы им! По пер-рвое число! Кр-ругом тр-рупы, тр-рупы! И пожар-ры! Дер-ревня — дотла! Твои кони р-разбежались, кшатр-рии пер-репуганы насмерть, сельские олухи мечутся в спешке. Ты победил! Завтр-ра им будет не до мелких пакостей.

— А где Конан? — взволнованно спросил Бен-Саиф. — Ты не видел Конана?

— Сбежал, как последний тр-рус! Ты сжег его лагерь со всеми пр-рипасами и ор-ружием. Теперь надо подпалить лес со всех концов, и Конану кр-рышка.

— А как же твоя зазноба? — ухмыльнулся сотник. — Ведь она тоже сгорит.

— Пускай! Я тут полетал, пор-размыслил над твоим пр-редложением. Пожалуй, мне нр-равится идея насчет пер-реселения в тело катор-ржника. Только уговор: я сам буду выбир-рать.

— Да ради Нергала! Больше ничего интересного не заметил?

Попугай взмахнул крыльями, развернулся и снова уселся на край корзины.

— Вон там, — сказал он, — ср-разу за р-раздвоенным тополем ложбина, в ней накапливается конница. Душ тр-ридцать уже есть. Пандрцы и кшатр-рии. Хор-рошо бы по ним изо всех четыр-рех катапульт вр-резать, а?

— Запросто. — Бен-Саиф полез за бумагой.

— Сейчас как козлы запр-рыгают! — ликовал Ияр. — А не пр-ромажут твои?

— Кто-то, может, и промажет, — рассудительно произнес агадеец, — а кто-то, глядишь, и попадет. Жалко, нельзя для пристрелки шарик-другой кинуть.

— Нельзя, — подтвердил попугай. — Др-рапанут. Они теперь ученые.

Мешочек с приказом улетел вниз, его подобрал связной и помчался к дворцу. Бен-Саиф проводил его взглядом и обмер. На крыше сокровищницы запылал огромный костер.

— Катапульта! — Он взвыл. — Ублюдки! Шар раскололи! Сволочи! Повешу!

Усталый подносчик споткнулся о горизонтальную раму метательной машины, огромный, в обхват, стеклянный сосуд с горючей жидкостью скатился с носилок на отесанный гранит. Виновник падения шара успел отскочить, а его товарищ сгорел в мгновение ока. Агадейская катапульта, венец баллистического творения Хайборийской эры, жалобно затрещала в огне.

Посланец Бен-Саифа бегом взобрался на крышу дворца, передал записку ординарцу и замер, глядя на огненную корону сокровищницы, на солдат, которые бестолково носились вокруг гибнущей катапульты. Ординарец и сам был зачарован этим жутким зрелищем, иначе он бы сразу велел связному убираться с крыши на боевой пост.

Бен-Саиф, кляня всех известных ему богов и богинь, кроме агадейских, повернулся на оклик Ияра. Птица указывала крылом вниз. Сотник подскочил к противоположной стенке корзины и сразу увидел четырех всадников в серых доспехах с золотыми шишаками. Всадники двигались в его сторону и были уже довольно близко от связных.

— Ну и что? — Он удивленно посмотрел на Ияра. — Это ж наши.

— Какие, к Митре в задницу, наши?! — раздраженно вскричал попугай. — Ты посмотри, откуда они идут? Ты их туда посылал? Наши!

— Люди Конана! — сообразил Бен-Саиф. — Переоделись! Хотят прикончить связников.

— Это еще полбеды, — проворчал Ияр. — Хуже будет, если они во дворец проникнут.

— Под видом связных? — удивился агадеец. — Вчетвером? Безумие.

И тут он вспомнил, с кем имеет дело. Это же мстители Конана, а может быть, и сам киммериец среди них. О его отчаянной храбрости и необыкновенном везении ходят легенды. Он и один, с голыми руками, опасен, как бешеный демон. У Бен-Саифа зашевелились волосы на макушке.

Он перегнулся через стенку корзины, замахал руками, закричал связным:

— Эге-гей! Тревога! Враги приближаются!

Ветер уносил его слова прочь, а с юга, с гранитной сокровищницы, летел треск пожара. Всадники неотрывно смотрели на огонь. Они не слышали своего командира.

— Болваны! — выругался Бен-Саиф.

— Сбр-рось им записку, — ворчливо посоветовал Ияр.

Сотник кивнул, опустился на корточки, достал из-за пазухи листки. Трясущаяся от волнения рука сразу выпустила бумажки, они рассыпались по хлипкому дну корзины. Бен-Саиф скрипнул зубами, прижал к колену первый попавшийся листок, макнул перо в чернильницу, нацарапал: «С юго-востока к вам подбирается противник, Четверо в наших доспехах. Немедленно отступить во дворец».

Он сбросил мешочек, целясь в завороженную огненной пляской группу солдат, тот покрутился в воздухе и приземлился у стремени одного из всадников. Агадеец нагнулся, подхватил мешочек с примятой травы и поскакал к дворцу. Двое остались на месте.

— А-а, дураки сучьи! — Бен-Саиф снова перегнулся через борт корзины. — Бегите! Бегите, болваны!

Наконец один из оставшихся связных услышал неразборчивый крик с неба, задрал голову и увидел машущего руками командира. Он посмотрел на юго-восток и сразу заметил всадников. Толкнул в плечо товарища, что-то сказал ему, и оба привстали на стременах, чтобы рассмотреть незнакомцев. А те пришпорили коней — не агадейских, даже с большой высоты Бен-Саиф узнал под двумя передними наездниками пышногривых нехремских скакунов. Трое чужаков мчались вперед, четвертый остался на месте и целился в связных из арбалета. А те, видимо, сообразили, что происходит, но даже мысли о бегстве не возникло у воинов, приученных побеждать.