Крестоносец: Железная земля - Андрей Львович Астахов

много наследников родить, чтобы о славе твоей поколениями помнили.

- Ах, госпожа, твои бы слова да Матери на слух! Давно о сем мечтаю, да все не складывается. - Тут Домаш подкрутил усы. - Ничего, как женюсь, за шесть лет двенадцать детей с женкой моей родим.

- Это как? - не удержался я.

- А каждый год по двойне! И сил и желания у меня вполне достанет на такое увеличение рода Домашей. - Роздолец наклонился ближе, перешел на шепот. - Вон, возьму да и паненке Элике нашей руку, сердце и все мое прочее достояние предложу! Как думаете, примет она?

- Еще как примет! - с самым серьезным видом заявила Домино.

- Коли собрат мой Эвальд женился на виарийской деве, то и мне не след отставать. Да и хороша собой волшебница наша.

- Помнится, пан Домаш, говорил ты мне, что волшбы боишься, - заметил я.

- Так то ж черной волшбы. А паненка Элика наша златоволосая - добрая ворожея, чаю, меня колдовством изводить не станет.

- Ой, Домаш, это ведь любовь!

- Так и мне порой кажется. Или душой я к ней прикипел за время странствований наших? А еще я женской красоте ой как неравнодушен, а дамзель Элика ну уж очень красивая. Разве возможно мимо такой вот барышни пройти спокойно? Никак нельзя. Но госпожа Брианни лучше, - Домаш неожиданно наклонился и, взяв руку Домино, запечатлел на ней звучный поцелуй. - Оставлю вас, а то вы, верно, вдвоем желаете побыть.

- Он и впрямь обхаживать ее начнет, - шепнула Домино, глядя, как Домаш подошел к Элике и о чем-то с ней заговорил. - И вот будет забавно, если у него все получится!

- Да, было бы здорово.

- А ты не ревнуешь? - внезапно спросила Домино.

- Ревную? К кому?

- Ну, Элику к этому рыцарю, - тут Домино покраснела, опустила глаза. - Прости, я глупость сказала.

- Глупость, - я обнял ее и крепко поцеловал в губы. Потом мы стояли обнявшись, и над нашими головами хлопали паруса и кричали чайки, будто слетевшиеся сюда со всего острова. "Афалина" понемногу набирала ход, плавно скользя мимо последних ледоров, еще не покинувших бухту.

Я подумал, что очень скоро мы вернемся в имперские земли. А там...

- Ты думаешь о будущем? - Домино непостижимым образом угадала мои мысли. - Не надо, не стоит.

- Я боюсь за тебя.

- А я за тебя. Но это всего лишь любовь.

- Любовь, - я посмотрел ей в глаза. - Да, любовь. Я люблю тебя.

- А я тебя, - Домино прижалась ко мне, вздохнула. - Как хорошо, что есть любовь. И она бережет тех, кто в нее верит.

***

Мне снилась пучина. Темная, холодная, бесконечная, куда я медленно погружался, раскинув руки и ноги. И из этой смертельной глубины мне навстречу поднималось нечто. Что-то, не имеющее названия, никогда не виденное живущими на суше, огромное, бесформенное и смертельно опасное. Оно будто обволакивало меня струями тьмы, похожими на щупальца. Странно, но я не боялся. Я понимал, что эту неведомую тварь можно одолеть, и потому бесстрашно опускался ей навстречу, раскачиваемый подводным течением, сопровождаемый целой стаей рыб. Мне нечего бояться - со мной меч Зералина, со мной сила Домино, которая ждет меня наверху, на корабле и знает, что я обязательно вернусь к ней! Ведь я же фламеньер, и еще - я уже столько раз ходил рядом со смертью, что этой мерзкой глубоководной твари меня не напугать. Только бы спуститься на расстояние удара мечом, и подводная гнусь получит то, что заслужила...

- Эвальд!

Это Домино, она зовет меня. Я хочу крикнуть, что у меня все хорошо, что я вот-вот расправлюсь раз и навсегда с мерзким подводным ужасом, но не могу раскрыть рта. Скорость падения в пучину внезапно убыстряется, и я уже почти лечу навстречу подводной гадине.

- Ааааааааааааааааа!

- Эвальд!

Пробуждение пришло мгновенно. Пучина исчезла, я лежал на койке в каюте. Прикроватный фонарь почти погас, и я увидел в круге колеблющегося света Домино. Рядом с ней стоял капитан Орфин.

- Идем, милорд, тебе надо это видеть, - сказал эльф очень нехорошим тоном.

- Что-то случилось? - спросил я, натягивая дублет.

- Сейчас все сам увидишь.

Наступавшее утро было серым и ветренным, тяжелые облака почти сплошь скрыли небо. Похоже, надвигался шторм, но капитана Орфина, как оказалось, озаботило совсем не это. На корме "Афалины" уже стоялиДомаш, Ганель, Джарем и Элика. Магичка выглядела очень встревоженной.

- Вон там, - она показала на горизонт. - Видишь? Корабли, и они идут за нами.

- Ca`nei a vian, soerie, - сказал Орфин, раскрыл сумку, вытащил короткую подзорную трубу и подал мне. - Смотри прямо, фламеньер.

Я посмотрел в трубу и сразу увидел корабли - их было три. Два парусника, и, похоже, ледор, поменьше тех, что я видел на Мьюре. До них было, наверное, миль пять, и они шли в нашу сторону.

- A`ren Sulean vel, - сказала Элика. - Сулиец. И с ним два наших корабля.

- Понятно. - Я посмотрел на Домино. - Такова, значит, виарийская честность. Не думал, что Варин опустится до предательства.

- Не надо говорить пустых слов, салард, - бросил Орфин с презрительной гримасой. - Мы еще не знаем их намерений.

- Пустить нас всех на дно, вот чего они хотят. - Я плюнул на палубу. - Джарем, готовь мои доспехи!

- Да, милорд! - отозвался оруженосец и побежал к надстройке.

- Эвальд! - крикнула Домино.

- Я не позволю им! - Я сжал кулаки и повернулся к Орфину. - Можете меня убить, но я не позволю.

Вот он мой сон, подумал я, затягивая ремни на куртке. Есть океанская пучина, а есть пучина предательства. Теперь я знаю, как называлась тварь в моем сне.

Проклятые предатели! Варин, сволочь, не решился пойти против воли Совета, так пошел на подлость, подстроил встречу в открытом море с сулийскими пиратами.

Подонок!

- Джарем, - я сделал паузу, ком в горле мешал говорить. - Возможно, мы сегодня умрем.

- Все в воле Матери, милорд, - ответил оруженосец, подавая мне шлем. - Она в милости Своей позаботится о нас.

- Да, ты прав.

- Эвальд! - Домино вбежала в каюту, бросилась ко мне на грудь. - Орфин ничего