Мистики - Роман Романович

решил захватить архетип. С чем и было связано то, что в последний месяц порталы снова стали работать как обычно.

Но сейчас это было неважно. Обратившись к силе, мужчина вместе с Каей исчез из комнаты.

Глава 28. Похищение и исповедь

Это было странное ощущение.

Несмотря на мирные годы, бдительность я старался не терять. Особенно сейчас, за три дня до свадьбы. Слишком много постороннего народу, слишком важное событие. Поэтому неудивительно, что я ходил с обострённым восприятием. Так и почувствовал... Себя. В покоях Каи.

В следующую секунду я попытался шагнуть прямо туда, но споткнулся и влетел со всей дури в стену, пробив её насквозь. Обрушения крыла во дворце не случилось — я подхватил здание волей и не дал рассыпаться.

Встряхнувшись, несколько секунд потратил на то, чтобы понять, что происходит. Второй раз к силе движения обратился аккуратнее.

Надо же. И до меня эта беда докатилась. Кто-то прихлопнул бога путей и пустил архетип в разнос.

Ощущение себя и Каи в её покоях к этому моменту исчезло. Вокруг поднялась тревога, набежали стражники.

— Всё в порядке, — сказал им. — Займитесь зданием.

— Господин Эрано, — поклонились они мне.

До покоев Каи добирался пешком. За это время слухи успели распространиться. Там и Сарко обо всём узнает.

Внутри спальни никого не было. Зато кто-то любезно оставил артефакт. Подхватив его аурой, я узнал артефакт для перемещений. Одноразовый? Ключ? Что-то вроде того. Была и записка.

«Приходи один».

Раз так меня просят, как тут откажешься.

* * *

Место, куда я попал, находилось среди скал. Те уходили со всех сторон вверх. Светло-коричневые в царящей здесь темноте они выглядели зелёно-красными, только на редких лучах солнца показывая настоящий облик.

В центре этой ямы находилась здоровенная плита из черного металла. Недалеко от неё совершенно безмятежно сидел не кто иной, как Церон. Рядом с ним, в воздухе, висела Кая. Парализованная и заблокированная.

Церон помахал мне рукой.

— Перед тем как драться, может, поговорим? — спросил он.

— Если хотел поговорить, мог просто заглянуть в гости.

— Это не так эффективно, — извиняясь, улыбнулся он. — Видишь ли, мы должны были собраться именно в таком составе, именно здесь, чтобы реализовать задуманное.

— Каю — отпусти, — сказал я уже не так мирно.

— Да без проблем, — махнул он рукой. — Только проследи, чтобы она на меня не кидалась. Хотя бы не сразу.

Щёлкнув для красоты пальцами, он сделал так, что Кая отмерла и упала на ноги. Мигом отпрыгнув в сторону, мне за спину.

— Я думала, это ты ко мне заглянул, — шепнула она. — Он меняет личины, полностью. Никак не отличить.

— Плохо же ты своего жениха знаешь, раз не отличила, — рассмеялась Церон.

— Шути, шути, ублюдок, — прошипела она. — Умирать ты будешь медленно и страшно.

— Возможно, — не стал он спорить, — но давайте всё же поговорим. Для начала посмотрите вокруг... — обвёл он рукой окружающий нас пейзаж.

До этого я ничего такого не видел и не чувствовал, но сейчас ощутил искажения в пространстве. Мы были внутри сферы.

— Я особо постарался, чтобы никто отсюда не вышел, пока не будет выполнено условие, — пояснил он. — Древний умер... Это бог пространства был. Потребовалось много усилий, чтобы покончить с ним. А потом и его место занять. Так что я теперь не обычный бессмертный, а бог пространства. Что даёт мне возможность проворачивать подобные трюки. Можете попытаться пробиться, если хотите. Мешать не буду, — милостиво разрешил он.

— Он убил бога путей, — сказал я Кае. — Будь осторожна.

— Не только Гомолунга. Ещё я стравил двух бессмертных, которые после смерти Нюсарии решили занять трон бога тьмы. За трон богини тоже борьба развернулась. Их битва создаёт возмущения в архетипе. Через пару дней они пройдут, но к этому времени мы закончим, — любезно пояснил Церон.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

— Как и сказал, поговорить. Сначала мой рассказ и ваши вопросы, которые наверняка появятся. А потом мы все вместе решим, что делать. Как тебе такое предложение? — улыбнулся он.

— Рассказывай, — кивнул я.

А сам спросил у Нары, сможет ли она пробить купол.

— Надо пробовать, — ответила та у меня в голове. — Но его точно убью. Как бы он не защищался. Не первый божок на моем пути.

Последние слова прозвучали зловеще и мстительно, с нотками голодного предвкушения. В начале нашего знакомства мне показалось странным, что император, он же любящий отец, который так беспокоился о дочке, превратил её в оружие и пошёл с ним на богов. Но объяснение нашлось прозаическое. Оружие поглощало силу богов и тем самым подпитывалось. Я немного разобрался в этом вопросе. Тогда император использовал топорное решение, компенсируя неготовность таинства вливаниями силы.

Так что часть слухов оказалась правдива. В конце той войны Нара и правда превратилась в кровожадное оружие, которое с удовольствием убивало богов и постоянно хотело новой «пищи». Но две тысячи лет вынужденной диеты прочистили ей мозги, и теперь она была готова буквально на всё, чтобы я съел очередную пироженку.

— Может, присядете? — спросил Церон, кивнув на раскиданные камни. — Нет? Как хотите. История будет долгой, уж простите мне моё занудство. Слишком долго я был один и столько всего сделал, что не поделиться этим в кульминационный момент выше моих сил, — он и правда говорил любезно, каждым словом извиняясь за то, что приходится нас напрягать.

Что контрастировало с тем, что мы о нем знали. Великий манипулятор, который устроил войну богов, хочет всего лишь выговориться? Верится с трудом.

— Я принадлежу к тому народу, который раньше, в давние времена, умел управлять архетипом времени. Мы смотрели в будущее и прошлое, могли влиять на него. Согласитесь, сила, будоражащая воображение, — лукаво улыбнулся он и взял паузу, дав время осмыслить сказанное.

Уже два важных факта. Принадлежность к особой расе и архетип времени.

— Слышала что-то про них? — спросил я Нару.

— Только мифы. Они вроде как вымерли ещё задолго до моей эпохи.

Любопытненько.

— К сожалению, обладая великой силой, мой народ имел и множество ограничений. Скажу прямо — они были слабы во всем остальном и всегда находились при ком-то другом, — продолжил Церон. — Это было так давно, что даже боги не