Александр Мазин - Потрясатель Тверди

«Картинка» расширилась, будто Санти поднялся выше.

«Словно летишь на драконе!» — восхищенно подумал юноша, никогда на драконе не летавший.

Санти отыскал даже тоненькую ниточку ручья в овраге, из которого они вошли в подземелье.

«А само подземелье?» — подумал он. И ответ не заставил себя ждать. Красная линия пересекла темное пространство погруженных во тьму холмов и разошлась широким овалом. От красного овала потянулись еще две линии. Одна заканчивалась посередине Марры, а вторая, пройдя под «дикой» частью Владения к западу, пересекла стену и оборвалась, прочертив почти такой же отрезок за пределами земель Нассини.

— Пока, паренек! — услышал Санти голос маленького урра. И сразу же: — Оу! Санти! — голос туора.

— Эй, что с тобой! — воскликнул Биорк, увидев застывшего юношу.

Он коснулся руки сидящего, и черный туман окутал маленького воина.

И вид Владения исчез, сменившись изображением города.

— Рон! — удивленно воскликнул туор.

Они плыли на высоте примерно двух тысяч минов над ним. Санти отчетливо видел голубой край озера Эланор, знакомого ему по рисункам.

— Не могу понять, что там происходит! — пробормотал Биорк. И они сразу же опустились ниже. Теперь можно было разглядеть даже редкие фигурки людей. А цвета были самыми обычными, совсем не такими, как в первом «ви́дении» Санти.

— Не может быть, чтобы набег! — продолжал бормотать туор. — Видишь, они идут как ни в чем не бывало. Да и какой набег в Роне, мнимые боги!

— О чем ты? — спросил Санти.

— Посмотри на дома!

Тут только юноша обратил внимание, что часть зданий разрушена.

— Может, землетрясение? — спросил он, не думая, потому что мысли его были заняты другим.

— В Роне?! — воскликнул туор. — Да там никогда!..

Туман неожиданно рассеялся, вернее, исчез, и Санти увидел нахмуренное лицо маленького воина.

— Ну да! Конечно, ты прав! — И лицо Биорка стало мрачным.

— Кажется, я нашел выход из Владения! — сказал Санти, чтобы порадовать его.

— Выход?.. А! Да! Где? — Биорк снова был бесстрастен и сосредоточен.

Санти в двух словах рассказал ему об увиденном.

Туор тут же засвистел, призывая урров.

Санти хотел пойти пешком, но туор уверенно вскочил в седло.

— Огибай стволы! — крикнул он Санти. — На «ветки» не обращай внимания.

Урры, ворча и фыркая, двинулись вперед. Им явно не нравились шевелящиеся «деревья». Но страха они не испытывали.

— Ты точно знаешь, куда нам ехать? — крикнул Санти после десяти минт движения по этому странному «лесу».

— Ты же мне рассказал! — удивился Биорк.

— Да? — Сам Санти сильно сомневался даже в том, что отыщет дорогу обратно. «Деревья» были разными, но все они сливались в памяти юноши в некое мерцающее переплетение.

Ортономо решил положиться на чутье туора и не ошибся. Спустя четверть хоры они оказались у серой стены.

— Промахнулся! — огорченно сказал Биорк. И повернул урра налево. Еще через две минты перед ними открылся проход в уходящий вверх коридор.

Урры тут же перешли с осторожного шага на быструю рысь. Еще полхоры езды между серыми, тускло светящимися стенами — и они оказались перед стеной. Внизу горел уже знакомый Санти зеленый клин.

Туор спрыгнул вниз и приложил к нему ладонь.

Стена осталась неподвижной. Но через несколько мгновений раздался глухой удар, треск, скрип и приглушенный скрежет камня по камню.

А потом стена бесшумно ушла вниз, и Санти увидел уходящую вверх лестницу. Оставив урров внизу, они поднялись по ней и оказались под каменной крышей, опирающейся на шесть мощных колонн.

Выйдя из-под нее, друзья очутились на вершине холма под высоким звездным небом. Ниже по склону тянулись темные ряды возделанного уинона.

Что было у подножия холма, Санти не мог разглядеть, но знал, что они на свободе. Он оглянулся и ахнул. «Крышей» беседки была огромная скала, этакий каменный зуб высотой в семьдесят минов, поднятый шестью столбами на пять минов над поверхностью земли.

— Впечатляет, да? — произнес стоящий рядом Биорк.

— Нам пора возвращаться.

Когда они вошли в тоннель, стена опустилась, а потом раздался тяжелый удар, от которого пол под ними слегка содрогнулся. Урры занервничали.

— Что это? — спросил Санти.

— Люк задраен! — усмехнулся туор. — Вперед.

Без приключений они миновали тоннель, зал и коридор, выходящий в овраг. Когда урры вынесли их на поверхность, небо уже начало светлеть.

Спустя полхоры друзья выехали из леса, а к восходу Таира — каждый был в своей башенке.

Начался их последний день во Владении антассио сонанги Нассини.

И день этот обещал быть спокойным. Владычица затворилась у себя и отказалась говорить даже с Начальником Внутренней Стражи. Хотя все Владение гудело от обилия слухов и предположений, жизнь его текла по привычному руслу. И воины, и слуги вольны думать о чем угодно, но при этом неукоснительно выполнять свою работу. Разумеется, и Сихон, и Ортран были весьма обеспокоены тем, как поступит Нассини с Эаком (остальные, естественно, разделят его судьбу). А решить она могла что угодно. Эак мог быть предан позорной смерти, а мог стать и новым Властителем. Последнее предположение имело своих сторонников лишь среди самых молодых слуг, и, как ни странно, в лице Сихона. Ортран не предполагал ничего. Единственным его желанием было: выставить аргенета за пределы Владения. Пусть его приканчивают где-нибудь в другом месте, если уж это так ему по душе. Ортран был готов прямо пойти к Эаку и предложить ему покинуть территорию антассио сонанги, но не знал, как аргенет отреагирует. Кроме того, он после разговора с Биорком и Санти был весьма обеспокоен его здоровьем. Кто станет разбираться: умер Эак от ран, полученных в честном поединке, или зарезан во сне? Да и был ли поединок честным? Ортран знал, что представлял из себя Желтый Цветок. Кстати, не понятно, что случилось с беднягой. Должно быть, ошалел от наркотиков. Жизнь Эака висела перед магрутом, как спелый плод. Начальник Стражи и мысли не допускал о том, что тут замешана магия. Откровенно говоря, он и не воспринимал магию как действующую силу: никогда не сталкивался с волшебством сильней приворотного заговора.

Как только Ортран убедился, что во Дворце все в порядке, он отправился на поиски наиболее доступного из «гостей», Нила.

Великана он застал за утренней трапезой. Тот сидел за уставленным яствами столом, перед дюжиной тарелок и тарелочек, большая часть из которых уже опустела. По правую руку от Нила стоял кувшин в виде человеческой головы, наполненный вином. Время от времени он подносил его ко рту, и вино с бульканьем переливалось из одной головы в другую. Более он ничем себя не утруждал: две смазливые служаночки наперебой закладывали ему еду прямо в рот, стоило великану чуть повести глазами. Его голая грудь была сплошь перемазана цветными соусами. Когда вошел Ортран, одна из девчушек как раз слизывала подливку с его живота. Глазки при этом у нее так и сияли. Ортран безжалостно выгнал всех троих, уселся напротив и подвинул к себе тарелку с тушеной говядиной.