Всадник с головой - Юрий Ра

идти, то я готов довести вас до дома. Или даже довезти на моей лошади. Как, говоришь, её зовут? Но пояс, кошель, ножны я с вас сниму уже сейчас. Хороший меч, жалко подсадил ты его, вон зазубрина какая! Заглаживать теперь устанешь, Арни.

— Не устану, ваша милость. Их милость сможет идти?

— Да хрена два! — Снова ввернул овощ провинциал, — сейчас положим поперек седла, будешь придерживать, чтоб не свалился.

— Не надо поперек! Я еще жив! Посадите меня в седло, пояс я сам сниму. И прошу вас оставить возможность выкупить мой меч, это семейная реликвия.

— Если реликвия, то да. Только давайте, мой слуга вам поможет на коня забраться, сотрясение мозга такая коварная штука: вот ты стоишь как новенький, а вот уже опять валяешься как труп.

— Да, очень вам буду признателен. Из каких вы мест?

— Сейчас из Нового мира, а вообще, из русских земель. Боярич Вяземский, командир боевой колесницы. — И зачем-то прибавил после недолгой паузы. — Честь имею представиться еще раз!

— Какими… — продолжить фразу сил у Илинга не нашлось, он счел за благо сосредоточиться на том, чтобы добраться до дома отца, до городского дома, понятное дело. Его феод слишком далеко для того, чтоб доехать в таком состоянии. Было больно и стыдно ехать к отцу побитым щенком, но и выкручиваться, прятаться или врать Илинг не мог, такое прилично только подлому сословию.

Виктор шел рядом с конем, но вид старался при этом настолько напыщенный, насколько мог. Он уже понял, что в этом мире по одежке не просто встречают, по ней и ударить могут колюще-режущим. Он огляделся по сторонам: слуга идет справа и чуть сзади, контролируя подранка, чтоб тот второй раз не упал с коня. Илинг почти лежит на луке седла коня, ведомого в поводу Виктором и никак не выглядит доминирующим самцом в их стае. По идее, чтоб не было урону чести Вити, следовали вести коня слуге, но тогда Виктор должен идти на шаг впереди, а несчастный шевалье рисковал кувыркнуться на мостовую, и возможно головой. А тогда вся операция по спасению парня затевалась зря — следующий удар башкой о камни он не переживёт. Это хорошо еще, прошлый раз его почти поймали. Чуток изваляли, а больше никакого ущерба, кроме морального. Он сейчас едет полубесчувственной тушкой, плохо осознавая своё состояние. Но хоть рулит в правильную сторону. Наверное.

— Эй ты! Да, ты, ну-ка подскажи, где тут дом барона дер Гонну! — Вик был суров и харизматичен, он уже устал картинно расправлять плечи, но всё еще изображал что-то такое.

— Проехали, ваше… э-э Вашество! Вон тот дом, с зелеными воротами. — Какой-то не очень преуспевающий горожанин тыкал пальцем в сторону вполне респектабельных ворот.

В то время, как все остальные дома выходили на улицу дверями, этот имел перед своей стеной двор с каменным забором и ворота в нём. Прочие постройки выглядели так, словно их слегка раздвинули в стороны, чтоб дать место столь солидному зданию.

— Нормально. Дошли, Арни! Сейчас сдадим этого, и можно будет валить к себе. На какую ерунду я убил этот день, держите меня семеро! — Вик говорил всё это по-мерсальски, не чтоб его принимали за местного, а в целях совершенствования владения языком. В своё время он считал, что знание английского ему никак и никогда не пригодится, а в этом мире был вынужден выучить уже два языка, а третий начал кое-как принимать на слух по необходимости. Большинство моряков на «красотке» говорило на швисском.

Глава 33

Вперед, вперед!

Никаких расшаркиваний не потребовалось, даже в дом не пошли — просто скинули бормочущее тело на руки челяди да Вик разок рыкнул, когда кто-то потянул руки к поводу его коня. Пусть радуются, что не пришлось бегать по городу в поисках господского тела. Привратник со вторым слугой попытались выяснить, по какому праву им сдали хозяйского сынка неопоясанным, да еще и коня уводят. Но ничего не вышло, аристократ, привезший тело был сильно не в духе, такому под горячую руку попадись, он и убить может. Попытались шевалье Илинга расспросить, а тот ушибленный, бормочет чего-то непонятное про боевые колесницы. Так и вышло, что господинчик на руках, а копытное ускакало.

Короче говоря, наш как бы боярич гордо удалился верхом, сопровождаемый пешим слугой и с донельзя напыщенным выражением лица. Ой! А ведь он покушать хотел. Провести целый день без маковой росинки во рту — это нормально в этом мире, тем более для следопыта. То есть не нормально, но бывает, если уж совсем точно говорить. В пустоши всякое бывает. Вот только там нет нужды строить из себя невесть что, а еще там принимают человека по его делам, а не по предкам и титулам.

Витя понял для себя, что не его эта тема — отыгрывать аристократа в каком-то поколении. Иным в кайф, а его напрягает сильно вся эта лабудень с «милостивыми сударями и извольте принять мои заверения в совершеннейшем к вам неуважении». Тьфу! Не нравится тебе человек, так отойди, не отстаёт — сунь в морду. Будут ему еще указывать разные, что следует надевать в данное время суток. Но кроме эмоций были и конструктивная мысль насчет того, что проще будет прилично прибарахлиться, чем каждому третьему с мечом в руке доказывать своё право одеваться согласно своему желанию. Ах да, меч тоже нужно купить. Он уже ляпнул впопыхах, что позволит выкупить трофейный клинок Илингу, теперь попятного давать не в масть.

Так думал молодой вельможа, свой зад приладивший в седле. На самом деле, он представлял из себя странный человеческий образчик: дважды студент, воспитанный гопниками из Балашихи, ставший следопытом на фронтире магического мира, а теперь надевший на себя маску аристократа. Заматеревший цирковой медведь, отставленный от должности и попытавшийся в Римском Сенате закосить под Юлия Цезаря, был бы примерно настолько же органичен, как нам кажется. Впрочем, у медведя в сенате было бы больше шансов выжить. Чем у Цезаря.

Нашли их через два дня. Если вы думаете, что всё это время Виктор плевал в потолок и радовался тому, что под ногами не качается пол, то сильно ошибаетесь в первой части предположения. Потому как начет радоваться твердой земле — это прямо в точку! Как выяснилось, самый короткий и быстрый путь из Нового Порта в Долинол, столицу герцогства, проходил по воде. Страха он не