Океан и Архитектор - Габриэль Коста

Куб дрогнул после его слов и начал, как ранее происходило со шпагой, превращаться в жидкость. Небесная сталь преобразовывалась в нити, которые сплетались доспехами вокруг тела Закариаса. Это один из его тайных приемов для будущих сражений, и ему не хотелось пользоваться силой до финального столкновения с Азелином и другими стражами. Каждый из них готовился к сражению, как мог, и то, что какой-то оборотень вынудил его на создание доспехов Ранди, говорило о многом. Закариас уже был уверен, что хранители ни за что не справятся с командой принца. Гелиос точно проиграет Илаю, так как солнцеподобный, скорее всего, заблокирует все его силы, и, какой бы прочностью ни отличались доспехи Динарутариона, удар Айона пальцем способен стереть их в порошок. Зинард так же хорош в ближнем бою, как и мертвая рыба в плаванье. Даже сил Азелина достаточно, чтобы потеснить всех хранителей разом. Или он разберется с оборотнем за ближайшие десять минут, или придется ловить команду принца уже в другом месте.

– Проклятые Кармин и Ноа, говорил же им… – Закариас махнул рукой, и в его ладони вновь появилась шпага. – Не хотел я раскрывать некоторые свои секреты. Но живым ты явно отсюда не уйдешь, так что…

– Бесполезно, – усмехнулся Редлай и встал. – Гилем обладает способностью узнавать обо всем, что необходимо. Перед ним ни у кого не может быть тайн, – а дальше он добавил уже лишь губами: – Я пытался. Не получилось. Он все знает.

– Тогда даже врать бессмысленно. Я должен убить их всех, – только и сказал Закариас. – Всех, кроме Айона.

Редлай посмотрел на пламенную орхидею, которая покачивалась на ветру около его стопы. Конечно же, Повелитель Грома ничего не заметил. Он, вероятно, видит эти цветы впервые. Однако оборотень уже заметил, как пожухли лепестки, и мерцающая пыльца исчезла. Он исчерпал свои силы. Еще пара минут, и к Закариасу вернутся все его силы, в том числе способность перемещения с помощью молнии и регенерация. Редлай посмотрел на небо и улыбнулся. Он опустил голову вниз, сжал зубы, и они снова схлестнулись в ближнем бою. Оборотню сейчас оставалось лишь уворачиваться от смертельных взмахов шпагой. Судя по плавным и отточенным движениям Закариаса, проблем из-за веса доспехов тот не испытывал. Но вскоре Редлаю все же пришлось использовать свою искру максимально, когда меч проткнул его печень и тут же изменил форму лезвия с плоской на зубчатую, чтобы нельзя было вытащить. И не успел он вздохнуть, как обычные удары посыпались на него, ломая кости, разрывая кожу. Редлай покатился кубарем, уже не в силах даже моргнуть от сковавшей его боли.

– Единственная причина, по которой ты все еще жив, – твое происхождение. Ты семя Древа Жизни. Меладее это явно не понравится. Впрочем, мне плевать. Настанет день, я убью и ее. Но сначала Саргон, – сказал Закариас, и шлем, закрывающий его голову, исчез. – Ты достиг своего предела, оборотень. А теперь я отправляюсь убить всех, включая твоего ринханто. И знай, его я убью последним. Чтобы ты мучился, ощущая все его страдания. Ведь так работает ваша связь? Ты оказался слишком слаб, чтобы защитить его.

– Гилем… – прошептал Редлай и попытался встать, но не смог.

– Ничтожество, – презрительно бросил Закариас и отвернулся.

– Кровь… – прошептал оборотень за его спиной.

– Что? – Закариас вновь повернулся.

– Кровь. Сердце. Я. Хочу. Смерти. Тебе, – губы Редлая шевелились, но голос ему не принадлежал.

– Что происходит? Ты… – Закариас не сразу понял, однако ярко горящие глаза оборотня заставили его повернуться к лунам. – Ясно. Семьлунье. Проклятый солнцеподобный. Все не по плану.

– Я… Должен защитить. Должен защитить, – говорил прерывисто Редлай.

Закариас направился к нему. Упертость оборотня впечатляла и злила одновременно. Конечно, он понимал, что смерть ринханто приведет к его неминуемой гибели. Но Повелитель Грома по-другому смотрел на вещи. Сил оборотня не хватило, чтобы задержать его на достаточное количество времени. Сдавшись, он мог бы прожить чуть дольше. Однако это, видимо, не в его природе. Ближе к финалу их сражения он все больше напоминал свою мать. Меладея также отличалась несгибаемым характером, упрямостью и никогда не шла на компромиссы.

Закариас усмехнулся и создал из части доспеха еще один меч – широкий палаш, чтобы раз и навсегда оборвать жизнь оборотня. Без сожаления, как и всегда, он замахнулся и пронзил сердце Редлая. Сдавленный вдох прозвучал ему в ответ. Зато теперь никто не будет мешаться под ногами. Он чувствовал, как к нему возвращаются силы контроля над молнией, а значит, проблем с перемещением не возникнет. Он повернулся в сторону города.

– Это было очень интересно. В итоге я даже не пожалел, что сразился с тобой, – Закариас вновь убрал шлем, и часть доспехов стали тоньше для удобства. – Мне надо поспешить, пока они там не поубивали друг друга.

– Стой.

Молния, которая начала собираться вокруг Повелителя Грома, утихла. Он опустил глаза вниз и с удивлением хмыкнул. Оборотень еще жив. И не просто жив, а продолжает сопротивляться неоспоримому факту собственной смерти. Закариас махнул ногой, пытаясь скинуть с себя руку, но та оплела его доспех с помощью корней. Глаза Редлая горели красным, но в них из-за невероятных потерь пламени не было осмысленности. Он продолжал действовать инстинктами. Закариас покачал головой. Ему это напомнило самоотверженность Экадора. Такое он видел второй раз в своей долгой жизни. Это отняло у него несколько драгоценных секунд. Закариас вновь создал из части своих доспехов меч, собираясь отсечь руку оборотня и отправиться дальше.

– Людям такое недоступно. Лишь существам, обладающим огромной силой или любовью. Я давно заметил, что те, кто перешел границы силы, доступной для человеческого воображения, уникальны. В первую очередь своим мышлением. Они самые отчаянные и бесстрашные. Им больше всего плевать на свою жизнь, – меч Закариаса блеснул в свете лун. – Ты семя Древа Жизни. Я предполагаю, зачем Меладея ждет его перерождения. Как и Саргон, она готовится к очередной битве. Твоя смерть здесь сделает ее слабой в будущем. Удачно. Не скоро у третьего материка появится следующий правитель.

– Ты ошибаешься… – шептал Редлай, поэтому Повелителю Грома приходилось прислушиваться. – Моя мама – человек. Ты знаешь. Но зовет она себя Королевой Оборотней. Только сейчас я понял. Кажется, трон повелителя третьего материка не предназначен для оборотня. Это место человека. Моя мама была ринханто Грисдиса, а мой ринханто… – он замолк. – А что… Король Оборотней – звучит… Это лучше, чем собирать пыль в библиотеках, как, Гилем?

– Грисдис умер, – напомнил ему Закариас.

– Да и я не жилец, – ровным голосом сказал Редлай.

– Что? – Повелитель Грома отсек ему руку и сделал шаг назад,