Кай из рода красных драконов 5 - Кристиан Бэд

просачивалась чёрная змея заклинания Нишая.

— Ане гирь игерон! — закончил заклинание Нишай.

Я услышал рычание Йорда и визг агонизирующего колдуна.

Маргон всё ещё шевелил пальцами, но короткий вайгальский меч уже по рукоять погрузился в упитанное брюхо!

Колдун обмяк, и Йорд ударил его ногой, выдёргивая меч.

Бегущий на меня найман вдруг застыл, взгляд его помутнел. Он остановился с ужасом озираясь.

Ага, значит, печати на найманов накладывал Маргон⁈

Видимо, не на всех. Часть найманов продолжала защищать императора, но были и те, кто застывал с вытаращенными глазами, бросал оружие, начинал метаться и ловить своей тушкой железо и стрелы.

Я огляделся, пользуясь очередным замешательством колдунов, потерявших уже двоих.

С императором оставалось всего пятеро в чёрных балахонах и меньше десятка найманов. Видно, они были «зашиты» на самого Страшноликого.

В воздухе носилось до пары дюжин рептилий, преследуемых волками, с ними будет ещё много мороки. А вот остатки защитников перевала охотники прижали к обрыву.

— Сдавайся, страшномордый! — приказал я. — Вылазь из своей табуретки! Хана тебе, тварь!

Я не ожидал, что император меня услышит с первого раза, но полог отдёрнулся и Страшноликий вылез наружу. Он за волосы тащил за собой карлика, который был его «голосом».

Колдуны расступились. Я подался вперёд, но Нишай схватил меня за плечо.

Только сейчас я увидел, что император прячет чёрный как сажа кинжал! Миг — и отрубленная голова карлика заболталась в его руке.

— Обещанный камень… — прошипел один из колдунов, протягивая к бьющемуся в конвульсиях безголовому телу чёрный колдовской глаз. Здоровенный, со страусиное яйцо. — Прими малую жертву!

Тело карлика забилось ещё сильнее и рассыпалось в пыль.

— Пусть придёт отец людей! — продолжал гнусить колдун. — Мы дадим ему большую жертву!

Из паланкина выбрался бледный Нордай и двинулся к императору.

Он шёл как сомнамбула, заворожённо глядя на окровавленный нож в руках отца.

— Что они делают? — прошептал я.

— Они хотят вызвать Эрлика, — тихо сказал Нишай. — Для этого нужна большая жертва. Самое дорогое, что есть у императора. Он готов на всё, чтобы уничтожить нас!

Глава 27

Эрлик

Солнца не было видно, так страшно сиял перевал за спиной императора. До него оставалось метров тридцать, наверное. Мы почти прижали Страшноликого с его бандой к магическому пламени, объединявшему в себе и огонь, и лёд.

От перевала долетали то волны жара, то холода. Кто знает, откуда поднималось его странное пламя — из преисподней или иного какого-то царства?

Я не знал. Но мне казалось сейчас, что именно из преисподней. И, может быть, сам Эрлик сидит сейчас и ест постный вегетарианский супчик, мечтая о человеческом мясе.

Ведь как только запахло кровью, отклик пришёл тут же.

Небо в секунды заволокло чёрными тучами, и стало темно как ночью в горах — хоть глаз выколи. Перевал освещал лишь императора и его колдунов, а земля вокруг них вздулась, пошла алыми трещинами, и чёрная пыль растеклась по ней этаким «островком безопасности».

Нишай дёрнул меня за плечо, не дав свалиться в узкую щель, прорезавшую камень прямо под моими ногами.

Если бы не он — я бы свалился. Потому что ничего не видел вокруг — смотрел, как изменяется в руках императора отрубленная голова карлика.

Она шипела и распухла, пока Страшноликий не отшвырнул её.

Но голова не упала. Она повисла в воздухе, продолжая разбухать и подёргиваться, словно что-то пыталось выбраться из неё. Вместе с ней дёргалось всё вокруг — воздух, камни, огонь…

— Кай, назад! — крикнул Нишай.

Я едва расслышал его слова. Со всех сторон неслись шипение, возня, душераздирающий хруст.

Огненная стена дрогнула, и сам воздух закипел от жара над головами императора и его колдунов, борясь с холодным потоком с гор.

Бедные перепуганные найманы сбились в кучу. Им ли было сейчас охранять императора?

— Это Эрлик! — прошептал Нишай. — Слышишь шипение? Это подземный владыка поднимается в средний мир!

Я выругался сквозь зубы.

Он что спятил, этот император? Да мы же все тут сейчас передохнем, если ад пробьётся на землю!

Страшноликий вдруг засмеялся. Он сдёрнул и отшвырнул маску, открыв покрытое безобразными шрамами лицо, и я увидел его безумные глаза — вытаращенные, налитые кровью.

Ой я, дурак… Я же уже видел такие глаза загнанных в угол крыс. Но не учёл в запале, что не оставил императору никакого пути к отступлению.

Магия этого мира обманула меня, лишила происходящее ядовитых шипов реального. Я всё ещё не до конца верил в настоящесть мира Белой горы и крылатых волков.

Мне казалось, что здесь можно победить, как побеждают в сказках — просто истребив всех врагов.

Наивный. Ведь всё было обыкновенно до отвращения — опьяневший от власти урод и его прихлебатели. И любая дрянь, которую они могли совершить.

Как мог появиться в моём настоящем мире правитель, подобный Страшноликому? Искалеченный маньяк, дорвавшийся до власти? Только с помощью таких же безумцев.

Императоров делают те, кто рядом. Все эти «колдуны», которым нужен тот, кто возьмёт на себя ответственность за их преступления.

Он получит власть и расплатится за неё, чтобы колдуны и дальше могли править миром. Посадить на трон следующую марионетку.

Чтобы творить зло именем императора, достаточно убедить его в богоизбранности.

И даже загнанный в угол бог-император не способен расстаться с мыслью о своём величии. Потеря власти для него — гораздо страшнее смерти. И чтобы не расставаться с иллюзией близости к богу, он скормит Эрлику кого угодно.

Наследник? Да хрен с ним, с наследником. Главное — сохранить то устройство мира, где главный — он.

И пусть этот мир изломан и выжжен, пусть от него осталась малая горстка подданных — это ничего, сохранилась бы власть.

— Что мы можем сделать? — шепнул я Нишаю и оглянулся.

В темноте не было видно никого из наших. Не слышно ни воя волков, ни рёва драконов.

Меня охватили сомнения. А может, колдуны как-то задурили нам головы, и всё, что вокруг — иллюзия?

— Где все? — прошипел я. — Может, колдуны нас разыгрывают? Заклятье какое-то наложили, чтобы изобразить вторжение Эрлика в наш мир? Ведь больше-то им и крыть нечем!

Нишай замотал головой, не в силах отвести взгляд от окровавленного кинжала в руках императора. Если я следил за головой карлика — Нишай за ножом.

Его драконий меч засиял, и я перевёл взгляд на свой — точно! Мечи