Боги, пиво и дурак. Том 8 - Ник Гернар

часовню увидите, розовая такая. За ней и кладбище.

— Спасибо! — крикнул я уже на бегу, утаскивая за собой Деметру.

И тут одна из темных клякс прыгнула. Взметнулась вверх, как подхваченный ветром полиэтиленовый пакет, и я едва успел встать между ней и Демкой.

Господи, как же давно мне не было так больно!

— А-ааааа! — заорал я, будто мне к плечу приложили лист раскаленного металла. — Ублюдки тупые, я же местный!..

Полная женщина, обернувшись на нас, только покачала головой и опасливо ускорила шаг.

Ну еще бы. Я бы на ее месте тоже ускорился от таких придурков подальше.

Повернув голову, я взглянул на свое плечо.

Мать честная, да оно же все в крови! Может, тени и выглядят бесплотными, но жрут они более чем натурально.

— Ты-то местный, а вот энергия внутри тебя — не очень, — проговорила Деметра, замедляя шаг.

Но я уже взял себя в руки.

— Ничего, все нормально! Не останавливайся! — прикрикнул я на нее и, закусив губу, прибавил ходу.

Быстрее, еще быстрей! Каждый шаг отдавался болью в плече и прошивал насквозь, но я все равно бежал.

Вскоре мы действительно увидели ограду, залитое солнцем кладбище и маленькую часовню, похожую на зефирку.

В открытые двери часовни виднелись горящие свечи на тяжелых круглых подсвечниках.

Забежав в ворота, мы замерли. Пронаблюдали, как тени, потеряв скорость, проползли мимо — и выдохнули.

— Слава богам, — пробормотал я. — Отцепились.

— Тебя нужно подлечить, — сказала Демка, но я оттолкнул ее руку.

— С ума сошла? Мы только спрятались!

— Но нельзя же это так оставлять! Ты вообще-то смертный, забыл?

— Ну, от этой ссадины я точно не умру, — кривовато улыбнулся я. — Давайте лучше куда-нибудь вглубь зайдем, чтобы никому глаза не мозолить своими странными и не внушающими доверия рожами. И нужно придумать какой-то план. Потому что вот так носиться по улицам — это, конечно, не дело. Столько внимания к себе привлекаем, что просто караул…

Тут из часовенки вышла пожилая женщина. Осторожно вытянув руку вперед, словно ощупывая воздух перед собой, она внимательно прислушалась к происходящему снаружи, при этом совершенно не обращая внимания на странных посетителей буквально в десятке метров от нее.

Мы, как один, умолкли. А старушка, постояв немного на пороге, медленно перекрестилась и вернулась обратно.

— Слепая, что ли? — шепотом предположил я.

Деметра пожала плечами.

В открытую дверь я видел, как старушка зашуршала внутри часовни, торопливо зажигая свечи и безошибочными, ловкими движениями расставляя их на подсвечниках. Теперь она вовсе не казалась незрячей. В воздухе запахло ладаном.

А потом я почувствовал ЭТО.

Похожее чувство у меня иногда возникало при встрече с богами, когда я еще был совсем зеленым и пустым.

Солнце скрылось за невесть откуда взявшуюся тучу. Воздух стал густым. Он клубился над землей, тяжелой ношей ложился на плечи. И необъяснимое, холодное чувство шевельнулось у меня внутри, перекрывая даже боль в плече. Спина, руки покрылись зябкими мурашками, нательная шерсть встала дыбом.

А из-под деревьев и от домов по ту сторону дороги начали двигаться по земле огромные черные силуэты. Таких жутких теней я еще не видел! Они шевелили своими щупальцами, будто ползли по земле, и перешептывались. Я отчетливо слышал этот шорох, и от него холодные мурашки снова и снова волнами пробегали по моей спине.

Я отступил на шаг. Осмотрелся.

Стражи явно двигались к часовне. Соединяясь друг с другом, они образовывали единое целое и на глазах превращались в монстров, в гигантов, и их становилось все больше и больше.

Из часовни раздался тоненький старческий голосок — это смотрительница затянула молитву.

— Меня достаньте, — раздался из сумки голос Лёхи. — Даня, ты слышишь? Немедленно достань меня!..

Я возражать не стал. Открыл сумку и пристегнул черепушку на привычное место.

Самеди медленно снял шлем.

Демка отступила на шаг. В ее глазах блеснул злой огонь.

— Если они преодолеют границу беги от меня так далеко, как только можешь, — сказала Деметра.

— Опять свою песню завела? Решила умереть в одиночестве? — разозлился я.

Самеди хмыкнул.

— Светлая донна, твой доблестный рыцарь, похоже, недостаточно хорошо знает тебя. Даниил, перед тобой богиня, которая умеет не только рожь колосить и вишни распускать. Она в свое время от ярости пол-Аркадии превратила в мертвую пустыню. Причем, позволю себе сказать, самым безжалостным образом.

Я озадаченно взглянул на Деметру.

— Правда? Это каким же?..

— Уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас? — отозвалась она, не отрываясь наблюдая за перемещениями теней.

— Я не знаю, что ты можешь сделать, поэтому…

— Поэтому просто отойди, если я попрошу, — сказала она. Ссориться после будем, если такая возможность предоставится.

Тени мягко подползли к самой ограде и остановились. Умолкли и замерли, как дрессированные псы перед броском.

Мягкий шорох шин нарушил нависшую над часовней напряженную тишину.

Из-за поворота плавно вынырнули два черных мерседеса. Они неспешно подъехали к кладбищу и остановились у главных ворот.

Тени раздвинулись перед машинами.

Из первой машины вышел водитель в темных брюках и белой рубашке с галстуком, и с полупоклоном открыл заднюю дверь.

Сначала наружу показалась начищенная до блеска черная мужская туфля. А потом мягким бесшумным движением из салона автомобиля появилась и вся фигура целиком.

Это был молодой мужчина лет тридцати, очень высокий и худощавый, с военной выправкой и бледным аристократическим лицом, выражавшим невозмутимое спокойствие. Темные длинные волосы были забраны в безукоризненно гладкий хвост, и таким же безукоризненным выглядел его черный костюм с острыми стрелками на брюках. На шее вместо галстука у этого господина было прелюбопытное украшение, похожее на крупные звенья золотой цепи, а на левой руке — массивный перстень с гравировкой.

Мужчина привычным движением поправил манжеты рубашки и направился к воротам.

И по тому, как пристально, без тени удивления он смотрел на нас, можно было не сомневаться, куда он направляется.

Остановившись в нескольких шагах от нас, он приветственно склонил голову — ровно настолько, чтобы выказать уважение, не потеряв при этом достоинства.

— Я рад возможности приветствовать вас в нашем мире, — сказал он. — Мой господин желает пригласить вас в свою резиденцию. Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил он, жестом приглашая нас пройти к машинам. Причем с таким видом, будто наше согласие было чем-то само собой разумеющимся.

Но тем не менее никто из нас троих не спешил принимать это мутное предложение.

— И