Гарри Гаррисон - Специалист по этике

Ознакомительный фрагмент

– Мясо! Мясо! – скандировала толпа.

– Чака убил росмаро! Чака – великий охотник!

– Да здравствует Чака – великий добытчик еды! – присоединился Язон. – А когда мы будем есть?

Чака не обращал на рабов никакого внимания. Отдышавшись, он зарядил самострел, подошел к убитому животному и ножом вырезал из его тела стрелу.

– Собирайте дрова, – приказал он. – А ты, Описвени, – Чака ткнул дубиной одного раба, – возьми нож.

Шаркая ногами, Чака забрался на дюну и направил самострел на раба, приступившего к свежеванию туши. И пока Описвени не разделался с росмаро, Чака все время держал его на прицеле.

– Однако наш рабовладелец не так прост, – пробормотал Язон, присоединяясь к остальным для поиска дров.

Чака, по-видимому, постоянно опасался за свою жизнь и всегда держал оружие наготове. Если только Описвени попытается использовать нож для иных целей, он тут же получит стрелу в затылок.

Когда набралось достаточно дров для костра, а росмаро была разрезана на куски, Чака извлек из сумки какое-то небольшое приспособление. Заинтригованный, Язон подошел как можно ближе. Ему сразу все стало ясно. Чака ударил камнем по куску железа, посыпались искры и подожгли трут.

Откуда взялись огниво и самострел – очевидные свидетельства более высокой культуры? Это обстоятельство навело Язона на мысль, что на планете, помимо кочевников-рабовладельцев, существует и другое, более развитое общество.

Позже, когда они грызли жареное мясо, он отвел Майка в сторону.

– У нас есть надежда, – сказал Язон. – Эти невежественные дикари никогда бы сами не додумались до огнива и тем более до самострела. Наша задача – выяснить, откуда у них появились эти предметы. Я могу дать голову на отсечение, что на стреле стальной наконечник.

– Что это значит? – удивился Майк.

– Это значит, что на планете существует индустриальное общество, а следовательно, возможна и межзвездная связь.

– В таком случае надо спросить Чаку, куда нам идти. Должно быть какое-то правительство. Мы свяжемся с ним, разъясним ситуацию и потребуем нашей отправки на Кассилию. Я обещаю не добиваться вашего ареста, пока мы не покинем эту планету.

– Вы чертовски любезны, – сказал Язон. – Неужели вы по-прежнему жаждете моей смерти, Майк? В конце концов, мы товарищи по несчастью, и я спас вашу жизнь.

– Мне очень жаль, Язон динАльт. Я вижу, что еще не все доброе в вас погибло, но чувства не должны брать верх над долгом. Не забывайте, что вы совершили ряд тягчайших преступлений и обязаны понести за них наказание. Вам не хватает, Язон, нормального воспитания…

Тут Чака сытно рыгнул из глубины своего шлема-раковины и крикнул:

– Эй вы, свиньи! Хватит жрать! Вы станете слишком жирными. До сумерек много времени, мы еще сможем отыскать немало креноджей. Пошевеливайтесь!

И шеренга рабов начала свое медленное продвижение до равнине.

Они шли, собирали креноджи, один раз пополнили запасы питьевой воды из ключа. И снова шли, шли… То небольшое тепло, которое исходило от вечернего солнца, поглощалось громадой облаков, нависших над землей.

Язон дрожал от холода. Вдруг он заметил приближающуюся к ним такую же группу собирателей креноджей и слегка толкнул локтем хромавшего рядом с ним Майка.

– Смотрите, еще одна веселая компания. Интересно, входит ли наша встреча в программу?

Но Майк, занятый собой, не обратил на это ни малейшего внимания. К удивлению Язона, не только Майк, но и остальные рабы никак не прореагировали на это событие. Обе линии медленно приближались друг к другу. Другая группа представляла собой точно таких же оборванцев, и они так же, склонив головы, тщательно осматривали землю перед собой.

Возле одной из дюн была навалена груда камней. Подойдя к ней, рабы остановились, издали приветственный крик и опустились на землю. Очевидно, встреча произошла у некоего межевого знака, обозначающего границу владений.

Чака водрузил одну ногу на камень и застыл в ожидании. Второй предводитель, заняв позицию в добрых десяти шагах от Чаки, поднял над головой каменный молоток.

– Ненавижу тебя, Чака! – проревел он.

– Ненавижу тебя, Фасимба!

Обмен проклятиями, казалось, был столь же обязательным, как па-де-де в балете. Оба потрясли оружием, выкрикнули в адрес друг друга несколько угроз, затем сели и принялись мирно беседовать.

Фасимба был одет в такой же отвратительный, наводящий ужас наряд, как и Чака, за исключением некоторых деталей. Кроме раковины, его голову украшал череп росмаро, дополненный несколькими рядами клыков и рогов, остальные различия касались исключительно окраски костюма. Оба они были, очевидно, равны по положению.

– Я убил сегодня росмаро! Второй раз за десять дней! – сказал Чака.

– Хорошая добыча. Росмаро – отлично! Где два раба, которых ты должен мне?

– Я должен тебе двух рабов?

– Ты должен мне двух рабов. Не притворяйся дураком. Я принес тебе железную стрелу от дзертаноджей. А второго раба ты должен мне за убитого.

– У меня есть два раба. Вчера я захватил двух рабов из-за океана.

– Хорошая добыча! Рабы – отлично!

Чака подошел к нерадивому рабу, который днем вызвал его гнев.

– Хороший раб, – сказал он, провожая свое имущество пинком.

– Слишком тощий.

– Ты не прав. Сплошные мускулы. Хорошо работает и мало ест.

– Ты лжец.

– Ненавижу тебя, Фасимба!

– Ненавижу тебя, Чака! А где твой второй раб?

– Есть чужеземец из-за океана. Он может рассказать тебе много забавных историй. Хорошо работает и мало ест.

Язон постарался увернуться, но все же удар свалил его на землю. И прежде чем он успел опомниться, Чака схватил за руку Майка и перетащил его через невидимую линию границы.

– Плохо выглядит. Большая дыра в голове, – сказал Фасимба, осматривая нового раба.

– Он хорошо работает, а дыра уже почти зажила. Он очень силен.

– Ты дашь мне другого, если он умрет?

– Дам. Ненавижу тебя, Фасимба!

– Ненавижу тебя, Чака!

Разговор был окончен, и шеренги рабов побрели обратно, каждая в свою сторону.

– Подожди, Чака, – не выдержал Язон. – Подожди, не отдавай моего друга! Мы вместе будем лучше работать. Ты можешь избавиться от какого-нибудь другого…

Рабы вытаращили глаза, а Чака поднял дубину.

– Замолчи, раб. Еще раз скажешь мне, что я должен делать, я убью тебя.

Язон прикусил язык. А что ему оставалось делать! Он не сомневался в судьбе Майка. Если даже тот оправится от раны, то с участью раба не смирится. Отныне Язон будет заботиться только о себе.

Конец ознакомительного фрагмента