Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

встречи понимают, что терпеть не могут друг друга. Мы как-то очень быстро сблизились, нам было друг с другом интересно. Я впервые видела жительницу земли, причем королеву, а Дайни до того бывала у нас исключительно по официальным делам, в Канцелярии земных дел, — графиня улыбнулась. — Впрочем, она моментально освоилась и веселилась, я бы сказала, очень энергично.

"Ну конечно, — подумал Сварог. — Зная вольный нрав Дайни, легко догадаться, что за эту неделю в ее спаленке побывал не один здешний кавалер. Ну, такова уж была Дайни Барг, да и муженек ей достался, если вспомнить…"

— Когда мы прощались, она пригласила меня в гости, — продолжала графиня. — Я зарегистрировалась должным образом в восьмом департаменте — мне тогда едва исполнилось двадцать, я никогда прежде не была на земле, а теперь предстояло отправиться туда в одиночку… Не то чтобы я чего-то боялась, но некоторую робость испытывала. Почти сразу же я попала на малый прием, торжественный обед для ближнего крута…

— И там вы познакомились с Шеллоном, графом Асверусом?

Без сомнения, она прекрасно помнила и те события, и Асверуса — ее взгляд стал отстраненным, словно бы затуманенным, на губах играла отрешенная улыбка — с таким лицом люди обычно вспоминают безусловно приятные события своей юности…

— Да, именно там… Он уже через пару часов преподнес мне сочиненный тогда же мадригал…

Сварог негромко процитировал:

— В нежданном, тихом, плавном повороте из-под бедняги уплыла земля… Это?

— Да, — сказала она, ничуть не удивившись. — Вы читали, конечно… Оказалось со временем… уже после…что он был большим поэтом, ему даже поставили памятник… где он ничуть на себя не похож, он всегда очень просто держался и не принимал столь напыщенных, горделивых поз…

— Ну, что же вы хотите, графиня, с памятниками так сплошь и рядом обстоит…

— Тогда я не видела в нем большого поэта, — призналась графиня. — Приятный, остроумный, что скрывать, интересный придворный кавалер… Стихи писали и пишут очень многие, только время дает возможность оценить, кто чего стоит. Стоил…

Сварог уже понял, что она далеко не глупа.

— Об Асверусе мне и нужно с вами поговорить, — сказал он без малейших колебаний. — Обо всех тогдашних делах.

Ее светлые брови удивленно взлетели:

— Эти дела до сих пор могут кого-то интересовать? Все давно умерли, столько времени прошло…

— Эти дела оказались настолько живучими, что и сейчас продолжаются… — сказал Сварог. — Вот теперь, графиня, и последует, быть может, нетактичный вопрос… Ваши отношения с Асверусом…

Она промедлила лишь самую чуточку:

— По-моему, здесь нет ничего особенно нетактичного… Коли уж вы не светский сплетник, а генерал на службе… В конце концов, во всем этом не было ничего постыдного. Я не монашенка была в то время, у меня уже случилась парочка настоящих романов, тем более я тогда была незамужней и свободной от обязательств перед кем бы то ни было… У нас очень быстро начался роман… и очень быстро стал настоящим, — она на миг опустила глаза. — Классический, легкий, ни к чему не обязывающий… то есть это мне так казалось… недели три все шло просто прекрасно, а потом… — она снова замялась на миг, но решительно продолжила: — Оказалось, что он влюблен по-настоящему, впервые в жизни, как он клялся дворянской честью, потерял голову… Но я-то ничего такого не хотела! У меня не было к нему ровным счетом никаких чувств — ровно столько, сколько отведено на мимолетный роман. Я ему это говорила с самого начала, никогда не врала будто люблю. А он… Он ничего не хотел слушать, совершенно потерял голову… Все это стало очень тягостно, у нас состоялось решительное объяснение… называя вещи своими именами, разрыв. А он… Он никак не хотел с этим примириться, не мог взять в толк, что я его не люблю. Дважды буквально врывался ко мне в особняк, и оба раза были тяжелые объяснения… В конце концов, я велела слугам не пускать его в дом ни под каким видом… Граф, ну что мне еще оставалось делать? — воскликнула она прямо-таки беспомощно. — Я не любила его и не считала, будто когда-нибудь полюблю! Разве я в чем-то виновата?

— Ну что вы, графиня, — сказал Сварог искренне. — Если подумать, история банальнейшая, различие лишь в том, что иногда нелюбящей бывает женщина, а иногда мужчина не любит… (он вспомнил Томи, хвала небесам, давно излечившуюся от очередной пылкой влюбленности — на сей раз в него). — Ни в чем вы не виноваты.

Он входил сюда, ощущая легкую злость на эту синеглазую красавицу, но теперь все это схлынуло. Перед ним сидела не великосветская шлюха и не роковая красотка, обожавшая коллекционировать сердца. Банальный мимолетный роман, ну вот не любила она его, и все тут… Если бы Асверус, скажем, застрелился из-за нее или иным способом покончил с собой, еще можно было бы зло ворчать про себя: погубила великого поэта, стервочка бесчувственная… Ни в чем она не виновата.

— Это становилось тягостным, — тихо продолжала графиня. — Он бродил под окнами, словно юнец… На мое счастье, он куда-то уехал, а Дайни пригласила меня в Латерану. Правда, я там надолго не задержалась… — она снова ненадолго опустила глаза. — Если вы столько знаете о тех временах… вам ведь известно, что такое Академия Лилий?

— Конечно, — сказал Сварог.

— Я говорила, что не монашенка, — сказала графиня самую чуточку смущенно. — И потом, до замужества, у меня случались романы… как у всех. Но Академия Лилий… Для меня это было чересчур. Таких забав я всегда сторонилась, это не мое… Дайни сначала настойчиво приглашала меня участвовать, я отказалась наотрез. Она ничуть не обиделась, она была умница — но все равно, в Латеране мне стало как-то чуточку неуютно. Выпадала из общей картины. Весь двор очень увлеченно предавался нескончаемому… веселью, меня форменным образом осаждали кавалеры, иные сами по себе, а иные пытались вовлечь в игры наподобие Академии Лилий. Конечно, все было строго в пределах этикета, но мне так не хотелось. И, оставаясь там, я себя чувствовала совершенно инородным телом… В общем, я вернулась в Равену и решила, что, пожалуй, пора возвращаться домой. Разве что намеревалась задержаться на пару дней, чтобы посмотреть Шествие Гильдий, мне говорили, это очень красивая и пышная церемония…

— Простите, графиня, я перебью… — сказал Сварог, форменным образом затаив дыхание, весь в нешуточном напряжении. — Асверус, случайно, не передавал вам на хранение каких-нибудь бумаг?

— Да, оставлял, — нимало не промедлив, ответила она. — Неужели они и сейчас кому-то интересны?

— И что с ними стало? — спросил он, явственно ощущая, как напряжена каждая клеточка, каждый нерв.

— Они и