Проклятый оборотень. История одной потерянной души - Ирина Ивочкина

Глава 4

Белый зал. Аукцион. Маруся

Алиска приближалась к барной стойке, таща сквозь толпу танцующих Венса, крепко держа его за руку. С другой стороны ко мне шла Ташка с широченной улыбкой. Они приблизились ко мне одновременно, Васька кивнул мне и отошел за спину Алиски.

— Ты куда делась-то? Сказала же, что нельзя быть тут одной. — Таша осмотрела меня с ног до головы. — Жива, слава тебе, великая Темная богиня! А ты где болталась? Все не натискаешься со своим… — Алиска пихнула ее в бок, чтобы та заткнулась, и наигранно мне улыбнулась.

— Вижу, вы уже познакомились, это Наташка. Таша — моя давняя подруга, она одна из наших, потом расскажу. Сейчас все начнется, нам надо спуститься в белый зал.

Я кивнула, но с места не сдвинулась. Все так же стояли вокруг меня, Ташка разглядывала танцующих, причмокивая, когда какой-нибудь красавец ей подмигивал, или закатывала глаза. А Алиска целовалась с Венсом. Удивлена, что он еще не утащил ее куда-нибудь в укромный уголок, как в прошлый раз. Я бы на ее месте не выдержала такого натиска.

Людей на танцполе стало заметно меньше, все куда-то рассосались. Алиска отстранилась от парня и схватила меня за руку. Поволокла куда-то, я даже опомниться не успела. Мы прошли весь красный зал и подошли к большой лестнице с каменными ступенями. Чтобы пройти одну ступень, нужно было сделать два-три шага. Неудобная. Кто такие придумывает? И тянулась она по спирали, без перил. Я держалась за Алиску и за стену, чтобы не упасть, пока спускалась.

Мы оказались в просторном белом помещении. Белые кожаные диваны с мощными подлокотниками стояли посередине. Гости рассаживались и болтали. Дамы держали в руках фужеры с шампанским, будто только что не скакали этажом выше, как последние потаскушки. Мужчины стояли вдоль стен, собравшись в кучки, кто-то курил, кто-то держал в руках стаканы с виски или водкой. Я словно попала в другой мир.

— Ты слюни-то подбери и не рассматривай так пристально. Здесь есть виды, которые не любят такого внимания.

— Виды? — опешила я.

— Все потом, все потом, — пропела Алиска, проскальзывая мимо меня.

Она направилась к двери, около которой стояли очередные амбалы из охраны, что-то шепнула одному на ухо. Он кивнул и что-то сказал по рации. Все вокруг стихло.

Двери распахнулись, и в зал вошел мужчина средних лет, одетый в белую одежду, я бы назвала это ночной рубашкой. Я вдруг увидела, что около стен на больших платформах стояли какие-то экспонаты, накрытые простынями. А заметила я их, потому что накидки двигались то ли от дыхания, то ли от ветра, сквозившего в помещении.

— Дамы и господа, я очень рад снова видеть вас в этом шикарном доме, который принадлежит нашей прекрасной ведунье, Алисе Вериной. — Со всех сторон раздались аплодисменты, Алиска стояла, прижав руку к груди, и улыбалась, кивая окружающим. Я выпала в осадок. Так этот ее клуб? Ведунья? Хм, интересные у них тут косплеи. И даже ничего не сказала, вот поганка вареная. Потом все выскажу ей.

А ведущий продолжил:

— Позвольте предложить вашему вниманию новые экспонаты разных видов и из разных измерений.

Он взмахнул рукой и простыни, как по мановению палочки, улетели куда-то под потолок. Я даже запрокинула голову, чтобы убедиться, что они не свалятся обратно. Они исчезли где-то в темноте.

Когда я опустила голову и увидела, что же скрывали эти простыни, у меня пропал дар речи. На постаментах стояли обнаженные люди. Мужчины и женщины, на вид от двадцати до сорока лет. На них были ошейники, привязанные к вбитому в центре каждой подставки крюку. На их бедрах висели таблички с номером, которые прикрывали «самое интересное». Многие номера повторялись, меня это заинтересовало. Но больше всего меня интересовал вопрос, что тут происходит и почему моя подруга — организатор этого собрания?

— Алис, время еще не пришло? Что тут происходит? Ты что, торгуешь людьми? Работорговля? Дом терпимости? Что это такое?

— Ой, Маня, надо было тебе раньше, конечно, все рассказать, но я как-то не решалась. Я ведьма, потомственная. А эти люди, как ты их назвала, это в основном оборотники. Ну, рабы, если хочешь. Здесь на земле немногие могут обернуться. Но, в общем, они не люди. Так, питомцы.

— Так, все! Я не хочу в этом участвовать, мне пора домой. — Я так разозлилась, что готова была прямо сейчас сорваться с места, только вот вдруг опомнилась, что мы на острове, а управлять яхтой я не умею. И вряд ли Алискины слуги послушают меня и увезут.

— Марусь, давай я покажу тебе кое-что. Только ты не пугайся и не кричи, ладно? — отличное начало разговора. Обычно после таких слов люди не пугаются и не кричат. Это же логично. Сарказм в моей голове так и бил фонтаном.

Алиса коснулась моей руки, и меня накрыло. Вот прямо накрыло. Я словно перекаталась на аттракционах, и меня замутило со страшной силой. В голове все перемешалось, в глазах мерцало, темнело и снова накрывало яркими образами. Я увидела, как мы гуляли по лесу, в деревне, где жила ба Алиски. Как учились в техникуме вместе и строили глазки парням из параллельной группы технарей. Еще одна интересная история из жизни Алисы. Она катит на велосипеде вдоль частных домов в элитном районе города. Дождь хлещет ее по щекам, и она счастлива. Картинки мелькали несвязанными потоками. Мое прошлое, ее прошлое. Другой видеоряд, в котором я в своей квартире с каким-то мужчиной, но лица его не вижу, боль, всепоглощающая тоска и одиночество. Яркая вспышка и полная темнота.

Алиса стояла надо мной и хлопала по щекам. Я открыла глаза и поняла, что снова в белом зале ее клуба.

— Все хорошо? Ты вернулась? — она улыбнулась и закусила губу. — Ну как?

— Что как? — я было качнулась, чтобы вскочить на ноги и бежать отсюда. Все тут сумасшедшие, ненормальные. И я, кажется, тоже ненормальная, раз осталась, а не послушала свой внутренний шипящий голос и не развернулась сразу, как только пришла сюда.

— Подожди, не так рьяно, голова может закружиться, не спеши, вот так, медленно…

— Отстань, Алис! — я все же встала на ноги и покачнулась. Подруга поддержала за локоть. А я выдернула свою руку и зло зыркнула на нее. —