Вредный дед - Михаил Северный

— Ну что? Будете покорно ждать пока вас в печи поведут строем или попробуем сопротивляться?

— Да пошли они! — хрипел Светлофф, который уже почернел, где-то потерял одежду и вообще стал похож на облезлого волка, который не умеет прислуживать. Горняк заметно напрягся и следил как парни попроще пытаются удержать взбесившегося друида, который всё кричал: «Мой брат! Мой брат!»

— Если мы соберемся в один большой кулак, то высокоуровневые ублюдки даже не решатся подойти на бросок пращи!

Я заметил, как ухмыльнулся Горняк, но не подал виду.

— Один палец легко сломать! По одиночке можно переломать всю пятерню, но если сжаться в кулак, то противнику придётся попотеть! Прогнёмся пацаны? Пойдем на рудники или в бой? Знаете, что будет если мы решим драться? У нас будет репутация! Не только Чёрные Кресты поймут, что не стоит связываться с нами, но и весь кластеру слышит! О нас заговорят!

— И что дальше? — выкрикнул пацан, держащий Светлоффа.

— А дальше мы создадим свою гильдию! Со своими правилами! С Блек Джеком и шлюхами! Гильдию которую будут бояться и уважать! Богатую гильдию с банком полным золота и качественных шмоток от Dior! Гильдия, которая сама будет выдвигать законы, а не слушаться чужих! Все, кто будут с нами в этом бою уже выиграли!

— Вот это дело! — закричал Пилюлькин. — Вот в это я вписываюсь, пля! Где расписаться, на?

— Молния, создавай рейд! Я ведь вижу ты со мной, а не с некром, воняющим трупами! Давай, брат, и Огонька не забудь, потому что он стесняется!

— Вы охренели! — гаркнул Горняк, стараясь перекричать поднимающийся гам. — Вы попутали, нубы? Вам не жить на кластере, если вы не послушаетесь! Уберите этого зверя, если со мной что-то случится…!

Но его уже не слушали. Меня пригласили в рейд и кубики с именами игроков все появлялись и появлялись в списке участников. Ну что же. Драться, так драться и пусть кто-нибудь остановит.

— Вы что охренели? — повторял Горняк. — Я сейчас вернусь главным персом и вам здесь будет труба! Ай!

— Я ничего не делал, — пожал плечами Пилюлькин, и я ему поверил. А плечо Горняка задымилось само. Бедняга отшатнулся, начал лапой бить и одежду сам с себя срывать, но кто-то уже крикнул про печать и был прав. Корону убийцы игроков я еще ни у кого не видел, а наш прист даже начал его лечить, наложил облачко над головой, которое звенело колокольчиками, подмигивало и осыпало дурака конфетти.

— Что происходит? — спросил я, когда почувствовал боль. 'Лечите РЛ! " — крикнули ребята и плечо зашипело, как придушенная змея. Так просто деда на тот свет, не отправить. Особенно когда есть друзья — начинаю ценить этих верных пионеров. Одну вредную и красную печать на плече окружили две синих и еще целебным листочком приложило. Стало так хорошо и лениво, будто зелени обкурился.

— Ещё!

Печати, отбирающие драгоценные хит-пойнты появлялись и на других, я видел отметки в интерфейсе рейда — Молния всё-таки подсунул мне лидерство. Красные чёрточки висели через одного, а у кого-то и по два кубика. Лекарям это проблем не доставляло — все ещё были живы и довольные улыбались до ушей, а лекари делали свою работу не сильно напрягаясь.

— Что это? — спросил я у Огонька, который как раз вылез из состояния невидимки и встал рядом, у него печати кстати не было.

— Не знаю, — признался он. — Печати пристов. Но откуда?

— У меня таких нет, — признался Пилюлькин. — Я не видел таких печатей никогда! Это не игроки!

— Игрок должен быть в зоне видимости, — прошептал Огонёк, осматриваясь, — но я не вижу никого с красной рамкой. Здесь что-то не так!

— Чума? — предположил я. — Может вирус? Конкуренты игру решили уничтожить вместе с нами?

Печатями был уже заражен весь рейд, но никто умирать не собирался, хил проходил без проблем.

— А ты не понял?

Я почесал тыковку и ещё раз подумал. Точнее попытался.

— Кресты явились?

— Говорю же, рядом должны быть. Да и не отхилили бы тебя так быстро. Три тика и прощай маг.

Тем временем рейд уже собрался полностью — все сорок клеточек были заняты. Я видел каждого роднулю, как на карте так и в реале.

— Ворота закрываются! — крик разорвал воздух, и толпа, как встревоженное стадо, рвануло в стороны.

Что-то внутри города дрогнуло — будто глубоко под землёй перекатился гигантский валун. Дома задрожали: с карнизов посыпался песок, в стенах заныли старые трещины. Брусчатка под ногами застонала, в некоторых местах камни лопнули пополам — сухо, как орехи. Остальные покрылись тонкими трещинами, словно паутина растеклась по площади.

Свет исчез резко, как будто кто-то повернул небесный циферблат и ускорил время. Небо потемнело — не вечернее, не грозовое, а какое-то чужое, глухое.

Скрип ворот был вязким, тяжелым, будто жаловались старые зубы. Они двигались — и росли. Не поднимались, не перестраивались — именно росли, вытягиваясь вверх и вширь. Доски исчезали под налетом камня, а тот, в свою очередь, темнел, огрубевал, и вскоре из обычного деревенского проёма возникли ворота, под которыми можно было бы проехать с обозом, не наклоняясь.

Лавки захлопывались одна за другой. Без крика, без лишних слов. Стук ставней, лязг засовов, шелест отодвигаемых занавесок — как единый ритм. Торговцы двигались быстро, без паники. Как будто по давно выученному сигналу.

Около сорока человек остались стоять. Не прятались, не метались. Плотная группа, ни шагом не рассыпавшаяся. Они молчали и просто ждали.

Что-то приближалось. Это чувствовалось на уровне кожи.

И я — впервые — видел, как город сам по себе перестраивается. Как из мелких, шершавых, покрытых мхом валунов растёт крепкая, угрюмая стена. Живая. Настоящая. Будто город решил, что пришло время обороны — и больше никого спрашивать он не собирается.

По глазам ударил красный как адреналин интерфейс я, ругаясь, попробовал отогнать его, но только влепил кому-то по уху.

— Прости, Огонёк! Что это за