Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

дай бог, упырь этот сейчас пожрет хозяина да сбежит. Ты со всадником летал когда-нибудь?

– Нет, – немного растерянно проговорил черт, – конем только возил…

– И седла на тебя нет, ну да ладно, авось как-нибудь справлюсь. Быстро тащи мою одежду и свою уздечку.

Чертяка мигом сгонял за требуемым, и Афанасий, одевшись, распахнул окно пошире и скомандовал:

– Обращайся в химеру. Только аккуратнее, шкаф не сшиби.

А когда Владимир выполнил приказ, засунул удила в зубастый клюв.

– Не выпускай ни за что на свете, – велел он. – Да поосторожнее! Не перекуси от усердия. Полетим мы с тобой. Боевая наука в действии, так сказать. – Усевшись на закорки волка, он для надежности намотал поводья на руки и завязал. И выставил щит.

– Ну, с богом. Поехали!

И едва успел пригнуться, чтобы не врезаться лбом в балку оконного проема. Шапка слетела с головы и повисла на шее, благо Афанасий заблаговременно завязал ее под горлом. Земля мелькнула далеко внизу, черт стрелой взмыл в небо и развернулся настолько резко, что колдуна снесло с его спины.

– Да чтоб тебя! – только охнул Афанасий, повиснув на поводьях.

Кожаные ремни оказавшейся, к счастью, весьма прочной уздечки впились в запястья, а Афанасий, как развевающийся на штормовом ветру флаг, несколько мгновений лихо летел под брюхом черта. Подтянуться обратно не было никакой возможности. Удержать бы щит.

– Полегче! Тпру-у! Тормози! – заорал он.

Скорость немного снизилась, черт нырнул вниз, и Афанасий очутился прямо над его косматым загривком. Подтянувшись с помощью поводьев, он сумел-таки снова приземлиться на спину чертяки. И схватился за его шею, вцепившись в шерсть.

– Лети ниже, дурачина, я же не… ох!

Черт вроде бы услышал, и земля принялась стремительно приближаться.

– А-а-а! – только и смог закричать Афанасий, и тут же ощутил толчок, от которого кубарем скатился на землю. Поднял голову, отер с лица снег и хотел было матерно выругать непонятливую скотину, но увидел перед собой высокий забор. Он оглянулся – усадьба темной громадой возвышалась прямо за спиной. Выходит, прибыли.

Все еще вполголоса проклиная свою затею лететь на необученном черте, Афанасий встал, вытряхнул из-за ворота полушубка набившийся туда снег, натянул шапку и указал на дом. Волчья башка с птичьим клювом коротко дернулась на непонятный манер. Означало ли это, что черт-упырь все еще в доме? На кивок не похоже. И колдун твердо решил, что надо обучить чертяку языку жестов. Но задать уточняющий вопрос не успел. Химера взмыла ввысь и вступила в бой.

Их обнаружили. И немудрено, с таким-то эффектным приземлением. Закрывшись щитом, Афанасий приготовился применить свое оружие. Но бой моментально переместился куда-то слишком далеко. Колдун уже почти не ощущал своего черта.

– Назад! – что есть мочи заорал он. И в этот момент щит принял на себя могучий удар и рассыпался вдребезги. Афанасий вновь полетел в сугроб, но сумел сгруппироваться, перекувырнулся, еще в полете протыкая палец шипом кольца. Вверх взметнулся алый вихрь.

– Замри и покажись, – велел он, поднимаясь на ноги.

Черт появился в метре от него. Доля секунды, и быть колдуну сожранным.

Был черт невелик и похож на свинью, но силы немалой. Совсем не тот хилый чертяка, что «лекарь» видел в доме. Афанасий чувствовал, как истончается Кровь колдуна. Черт что есть мочи сопротивлялся, и стало понятно, что заклятие контроля будет держаться недолго. Афанасий сосредоточился, вложив в удержание все силы. Еще хотя бы пару секунд…

Заклятье истончилось настолько, что черт смог начать изменение формы на демоническую, и вот уже огромный щетинистый боров открыл пасть и по-прежнему медленно, преодолевая остатки сопротивления, сделал последний отделяющий его от колдуна шаг. Афанасий напряг всю волю, усилив удержание, и выставил щит. И в этот момент боров замер, покрывшись ледяной коркой, а сверху рухнула темная громадина. Щелкнули острые зубы, и Афанасий будто бы наяву услышал урчание своего чертяки, сожравшего противника намного сильнее его.

– Долго ты возился, – недовольно пробормотал колдун, – еще чуть-чуть, и меня сожрали бы.

Химера уменьшилась, вернувшись в звериную форму, и виновато опустила голову. И только тут Афанасий заметил в ее когтях что-то белое и пушистое. Присмотрелся – да это же заяц!

– Ну-ка, косой, – сказал колдун, – принимай облик человека. Допрошу тебя, потом решу, что с тобой делать.

На месте зайца в крепких когтях Владимира появился давешний дворецкий. И Афанасий увидел, что ошейника на нем нет. Подделка, еще вчера висевшая на шее, свалилась при изменении формы.

– О… Мало того что ты добрых людей жрешь, так еще и демон…

– Помилуйте, господин колдун! – возопил пойманный черт. – Я не жрал добрых людей. Никогда не жрал! Татьбой мы с хозяином промышляли! С бывшим хозяином…

– Любопытненько, – заявление черта-зайца развеселило Афанасия, – а облик человеческий тебе подарили, выходит?

– Не знаю я… – сложив руки на груди, вполне натурально заплакал черт, – меня уже такого колдун призвал! А жертвой вор был! У него на лбу клеймо стояло, разве же это добрый человек? Не жрал я никого, ваше благородие! Это все он! Свин этот проклятущий!

Черт и правда дрожал и прыгал, как мелкий тать, пойманный в кладовке. Очень странно, что кто-то раскормил до первого класса зайца, уж больно невоинственный это зверь.

– Рассказывай, – приказал Афанасий.

И черт, моментально утерев слезы, начал рассказ:

– Меня, стало быть, хозяин купил у колдуна. Потому что больно хорош я для татьбы, выгляжу безобидно, опять же маленький, можно за пазухой носить да в возки запускать. А я оттуда что поценнее скидывал, а хозяин подбирал. Ну и кошельки резал, не без этого, конечно. А потом мы хитроумную схему придумали. Я придумал, я! – похвалился черт. – Продавал меня хозяин на рынке, в клетке. Кухарки покупали и приносили на кухню. А как ночь наступала, так я двери и отпирал…

– Вот что, – перебил его Афанасий, – мне твоя жизнь да грешки прежнего хозяина без надобности. Ты говори, как демоном заделался. И что забыл в Щегловке.

– Так в этом-то и дело! Однажды купила кухарка зайчатины, меня то бишь, и отнесла в дом. Но дом оказался не тот. Богатый слишком. А в нем фамильяр. Он сразу понял, кто я. Посадил в клетку, а двери дома открыл. Ночью хозяин пришел, тут-то его и повязали. А потом и вздернули, – черт высунул язык и вытаращил глаза, изображая повешенного. – А меня колдуну отдать собирались, но я убег. Очень уж мне вольница полюбилась. Так и бегал. Я умный! Людей не жрал, скотину иногда воровал только…

– Давай покороче! – прикрикнул Афанасий. На улице стояла холодина, а словоохотливому черту, видать, пуще всего хотелось похвастаться.

– Не казните! Все расскажу как на духу! Бегал я. Нельзя долго в одном месте оставаться, иначе такой колдун, как вы, ваше благородие, и споймает. И вот занесла