Эобара - Владимир Орестов

с двумя автомобилями, находившимися на перекрёстке. Водитель автомобиля «Мини Купер», мужчина 199. года рождения скончался на месте. Водитель «Пежо 308», женщина 1979 года рождения была госпитализирована с тяжёлыми травмами. Мужчина пятидесяти двух лет, управлявший грузовиком, не пострадал».

…на месте ДТП стоял странный, тошнотворный запах – смесь бензина, крови, машинного масла и почему-то дешёвого мыла с лавандовой отдушкой. Рядом с телом, накрытым чёрным полиэтиленом валялся порванный пакет из супермаркета, вероятно, вылетевший из распахнутой пасти искорёженного багажника Пежо. Оттуда с обречённым видом выглядывали какие-то косметические флаконы и склянки и двухлитровая бутылка газировки…

– …Лёнь, ты меня слушаешь? Ты, вообще, здесь? – спросила Лена, их с Сашкой бывшая одногруппница.

Леонид потряс головой, стряхнул столбик пепла с наполовину истлевшей сигареты. Блин… о чём же она говорила… что-то о бывшем муже или нет?

Лена училась вместе с Леонидом и Сашкой в одной группе. Что-то было у них с Сашкой на младших курсах, что-то не приведшее ни к чему серьёзному и не помешавшее им потом общаться, как хорошим приятелям.

– Лен, прости. Задумался…– извинился Леонид.

– Понимаю, – кивнула Лена и нервно закурила вторую сигарету. – Я говорю, по поводу того «КамАЗа»…

Значит не про бывшего мужа… – понял Леонид.

– Так вот, – Лена облизала губу. – Я тут говорила со своим знакомым в ГИБДД, этого урода – водителя, отправляют в Скворцова на освидетельствование. Он утверждает, что на дороге перед ним появился какой-то странный человек, поэтому он и вырулил… туда куда вырулил. Вот ублюдок! – девушка с силой пнула ногой в чёрной туфельке бетонное ограждение.

– Думаешь, врёт? – равнодушно спросил Леонид. Ему было, в общем-то, всё равно – сошёл ли водитель КамАЗа с ума или симулировал психоз, и главное, Сашке на это тоже уже было плевать.

– Разумеется! – Лена затушила окурок о стену. – Он говорит, что у того человека были крылья!

– Крылья? Как у ангела?

– Мой знакомый сказал, что как у бабочки. Какая разница! Понятно, что он всё придумал. Думает, что в психушке ему лучше будет, чем в тюрьме!

Леонид пожал плечами. Психушка, тюрьма, пятизвёздочный отель в Турции… Сашку всё это не вернёт…

Человек-бабочка – чего только люди не выдумают, – Леонид покачал головой и затушил свою сигарету, так и не сделав ни одной затяжки. – Человек-бабочка, человек-гусеница и, разумеется, человек-паук! Хорошее бы было дополнение к его спорной коллекции привидений и непонятных слов.

Окурок медленно полетел вниз в практически безраздельное царство осенней тьмы, лишь в районе подъезда кое-как уступавшее свои позиции жёлтому свету фонаря. Под фонарём растерянно озирался какой-то мужчина в чёрной дублёнке. Складывалось впечатление, что он что-то ищет, но что – с балкона видно не было.

– Лен, прости, – внезапно решил спросить Леонид. – Ты никогда не слышала слово «Эобара»? Может в институте или…

Девушка покачала головой и удивлённо посмотрела на Леонида:

– Нет. Первый раз слышу. А что это? Какой-то препарат?

Леонид махнул рукой:

– Нет. Так – ничего… – он выразительно покосился на дверь, ведущую с балкона. Пора было возвращаться в набитую людьми, но от этого ещё более пустую квартиру.

4.Леонид пришёл домой поздно ночью, бросив машину у Сашкиного дома, благо, идти было меньше двух километров, а ночная прогулка способствовала выходу алкоголя из крови. Завтрашнее суточное дежурство висело над ним дамокловым мечом.

С третьей попытки он снял со стены комнаты, оклеенной жизнерадостными жёлтыми обоями, фотографию с Сашкой, ладонью протёр пыль с рамки и положил в комод. Вышел в лоджию, выкурил, оставляя следы зубов на фильтре, очередную за сегодня (Тридцатую? Сороковую?) сигарету и, вернувшись в комнату, рухнул на диван.

Призраки… шляпа… галлюцинации водителя КамАЗа… – он больше не мог обо всём этом думать. – Но как заснуть с этой кашей в голове?! – Леонид вопросительно уставился в потолок и провалился в сон.

…Безыскусно обточенные камни из тёмно-синего материала, похожего на запылившийся лазурит.

Груды яблок – обыкновенных антоновок, сложенные аккуратными пирамидками перед каждым камнем. От почерневших фруктов поднимается неприятный гнилостный аромат.

И, наконец, циферблаты часов, по одному у каждого из «лазуритовых» обелисков – с разбитым стеклом и неподвижными стрелками.

Почему-то из всего увиденного именно часы показались Леониду чем-то совсем из ряда вон выходящим. Одновременно он вспомнил прошедший день и понял, что спит.

Спит и видит во сне фантасмагорическое кладбище. Несмотря на яблоки и часы, несмотря на отсутствие надписей и фотографий на обелисках, это было почему-то очевидно.

То, что, несмотря на необычное для сна обоняние, у Леонида полностью отсутствовал не только нос, но и тело, а сам он медленно плыл мимо казавшихся бесконечными рядов могил, его не смутило – разные бывают сны.

Над кладбищем нависало небо – серое, низкое и больное, похожее на грязную половую тряпку, оно едва не царапало верхушки деревьев.

Леонида всё также тащило куда-то мимо надгробий. От запаха гнилых фруктов уже тошнило, от огромного числа одинаковых могил становилось неуютно.

К чёрту! – он попытался проснуться, но ничего не вышло.

Нахлынувшая на мгновение паника, однако, быстро утихла – у дальнего края ряда стоял человек. На этом кладбище Леонид был не один.

Пролевитировав ещё несколько метров, Леонид остановился. Аккурат за спиной стоявшей на коленях девушки. Весьма симпатичной, во всяком случае, с такого ракурса.

У неё были длинные, уходящие ниже плеч, волосы – какой-то сложно уловимый микст каштанового и рыжего цвета. Одета незнакомка была в длинный, бесформенный балахон (не платье, а что-то наподобие приталенной сутаны) и узкие брючки из такой же ткани.

Ещё двух недель не прошло, а уже фантазируешь о монашках-хиппи? – спросил в голове у Леонида Надин голос. – Кобелина!

Внезапно незнакомка заговорила, обращаясь к надгробию. От неожиданности Леонид вздрогнул.

Язык был ему совершенно не знаком, зато голос девушки звучал достаточно интересно – низкий и при этом звонкий… приятный, одним словом.

У Нади, внезапно подумалось Леониду, голос был не очень – изначально высокий тембр имел тенденцию превращаться в звук стаи оголодавших кошек, стоило бывшей невесте расстроиться или рассердиться на что-то. Зато смеялась она…

Девушка говорила и говорила, иногда поглаживая рукой по краю обелиска. Автоматически Леонид заметил отсутствие каких-либо колец на пальцах, засмеялся про себя и тут….

– … Эобара! – сказала девушка и тут же, словно зная о внимательном слушателе у себя за спиной, повторила прочитанное Леонидом днём слово ещё раз.

Леонид затаил дыхание, вслушиваясь изо всех сил. Но тщетно – девушка всё также продолжала говорить, но больше знакомых слов в её речи не звучало, затем она внезапно расплакалась, узкие плечи задрожали.

Ему захотелось подойти к ней,