Александр Лекаренко - Остров Рака

Он выжил и не получил ни единой царапины, потому, что бойцы, разместившиеся на заднем сиденье, уложили его на пол, поставив сверху ноги – потом он обнаружил на своей светлой рубашке и брюках следы от их ботинок.

Он выбрался через рассыпавшееся заднее стекло и, пошатываясь, пошел прочь. В голове было пусто, но сердце знало, вне всякого сомнения – машинка сработала снова, едва не угробив и его самого в этот раз.

Глава 8

Утро пришло в фейерверках похмельного синдрома. В глазах у него замельтешили цветные пятна, когда, убрав ноги со стола, он выровнялся в своем кресле, в ушах гудел прилив, а во рту было сухо, как в пустыне Гоби. «She comes in colors», - пропел он надтреснутым голосом и закашлялся – тысячи и тысячи выкуренных сигарет и каждая из них – гвоздь в крышку твоего гроба.

Но пить было нельзя, он знал, что первая же рюмка отправит его в небытие до полудня, как минимум. А так было нельзя, он был, все-таки – гард, охранник и где-то, как-то – секъюрити. Поэтому он сполз с кресла и побрел к морю на моцион, на утреннюю, так сказать, пробежку.

Восходящее солнце наполняло чашу острова ослепительным сиянием. – «Восхитительно», - подумал он, - «Но каково же здесь, когда солнце перевалит за гору?» - И сам себе ответил, - «Как в жопе».

Глядя в воду, он пошел по бетонному причалу, который вдавался в бухту метров на сто. Дно резко понижалось, но вода была настолько прозрачной, что, как бы и не существовала вовсе, каждый камень, каждая раковина были отчетливо видны, а над ними висели стаи огромных медуз, пронизанных голубыми нитями. – «Красиво», - подумал он, - «Хорошо бы здесь утопиться. Но холодно».

Дойдя до конца причала, он постоял, глядя в море и с наслаждением дыша. Он был готов к худшему, но, на удивление, свежий морской ветер быстро выдувал хмель, почти не оставляя похмелья. Через некоторое время он решил, что уже в состоянии пойти и посмотреть на комплекс.

Комплекс состоял из четырех приблизительно одинаковых бетонных коробок. Вблизи оказалось, что в оконных проемах нет рам, а в дверных – дверей. – «Вот жлобы», - удивился он, - «Неужели все выдернули и вывезли?»

Внутри коробки были абсолютно пусты. Не было не только обычного мусора, который оставляет после себя любая съезжающая контора – не было полов, не было электропроводки, вообще ничего. Здания выглядели так, как будто были новостройками, которыми, судя по бетону стен, никак не могли являться. – «Так где же они работали?» - подумал он, и взгляд его обратился к воротам на террасе.

Он взял ключи и открыл все трое ворот, одни за другими. Внутри были пустые помещения, напоминающие гаражные боксы, разве что несколько побольше, но все равно слишком мелкие для таких ворот. Однако если там и таилось что-то, за бетонными блоками глухих стен, то пробиться туда было невозможно, да и незачем.

Он запер боксы и пошел «домой» - навестить брагу и осуществить профилактический накат, не очень-то он доверял всем этим временным ремиссиям.

Брага играла мощно, крещендо, как «Девятая симфония» и уже горчила слегка, что свидетельствовало о приемлемой спиртовой зрелости, но он имел возможность повременить с возгоном до окончания брожения, поскольку располагал еще полулитром спирта.

Прогулка привела его в доброе расположение духа и он, умея ценить такие редкие моменты посреди моря алкогольной депрессии, улыбался и шутил сам с собой, приготовляя себе коктейль. Он решил назвать его «Мартини-Молотофф», маслины не было, но он нашел в пакете с сухофруктами сморщенную сливу и бросил ее в стакан.

«Возможно, все еще образуется» - думал он, сидя в своем драном кресле, вынесенном на свежий воздух, глядя на бликующее под солнцем море, потягивая из стакана и закусывая бутербродом с колбасным фаршем, - «Возможно, мне удастся не сдохнуть здесь, не утопиться, не прострелить себе башку из двух стволов сразу».

Он решил в этот вечер, наконец-то, поставить раскладушку, наконец-то, застелить ее постелью, наконец-то, в первый раз за три дня раздеться и побриться следующим утром, может быть.

Но проснулся он посреди ночи от холода, лежа на песке, рядом с перевернутым креслом. С неба на него таращился полузакатившийся за облако глаз луны, море воняло, как дохлая рыба с выпирающими ребрами волн, тело затекло.

Постанывая, он добрался до башни, не разбавляя, выпил последние сто грамм и где-то упал.

Наступил полный обвал.

Глава 9

Утро четвертого, смертельного дня началось в лихорадочных приготовлений к возгонке. Руки его действовали лихорадочно и тряслись, но голова была совершенно пуста, он был еще в доску пьян.

Через час аппарат выдал первые полстакана, и он протолкнул их в себя с помощью воды, чтобы не пошло назад. Затем подставил трехлитровую банку и обвис в кресле. В голове ворочались тяжелые и горячие, как раскаленные гири, мысли. – «Сначала я выгоню все и выпью все. Потом я возьму обрез и сяду в лодку. Где я возьму лодку? Ничего, где-нибудь возьму. Доплыву до ямы, перегнусь через борт и прострелю себе башку. С глубины в сто метров тело не всплывает. Я стану призраком. Призраком острова Рака. Призраком… призраком… Но не сегодня, нет, не сегодня, через неделю, может быть, через две».

Но уже той же ночью он сидел на конце причала и громко выл, раскачиваясь, над поднятыми к горлу стволами обреза. Отвыв и истекши пьяными слезами, он воткнул стволы себе в рот и судорожно вздохнул.

- Не стоит, молодой человек, - сказа кто-то за его спиной, - Глупости это все.

«Глюк», - вздрогнув, подумал он, но стволы вынул и обернулся. Это не могло быть ничем иным, кроме глюка. Перед ним, доброжелательно усмехаясь, стоял маленький старичок в полосатой пижаме и домашних туфлях на босу ногу. С подбородка старичка примерно до пояса свисала седая борода, закрученная жгутом, но щеки были гладко выбриты. И щеки и обширная лысина в свете луны казались почти такими же белыми, как и остатки волос, падающие ему за спину, на носу его косо сидели очки в золотой оправе. – Четвертый день за вами наблюдаю, - продолжал старичок, - И никак не пойму, чего вы беситесь. Интеллигентный, вроде бы, человек, а напились, как свинья. Выть затеяли, спать не даете. – Извините, - пробормотал он. – Да ладно, - старичок махнул ладошкой, - Бросьте вашу железяку в море и пойдемте, я вам остров покажу, раз уж такое дело. – Я уже видел… остров, - все еще прерывистым от рыданий голосом заметил он. – Ничего вы не видели. Что вы могли видеть, когда вы каждый день пьяны? Вставайте и обопритесь об меня. Идти-то сможете? – Смогу, - смущенно пробормотал он. – Ну, тогда пойдемте, лечиться будем.