Скиталец. Часть 2 - Егор Буров

поселение разных народов и видов. Кого здесь только нет: и ванн с амазонкой, и степняки, и полуорки, и полуэльфы, и эльдары с полукровками, но жемчужиной считаются крылатые вестники. Виктор утянул их с Аэрилиса за то, что они похитили Викту. Вместо моей кровожадной малышки дали им карманную богиню — Милосердную Карату, но они не жалуются. Зато раньше почти каждый день устраивали митинги и пару раз восстание затевали. Виктор никак не мог их урезонить, а пришёл его папа и все стали, как шёлковые.

— Строгий, наверное? — поинтересовалась Хэйлани.

— Я бы сказала, практичный, — задумчиво охарактеризовала свекра Карата и пояснила: — В прошлом году вестники подняли очередной бунт, так он прилетел и всем печати подчинения поставил. С тех пор тишь да гладь.

— Папа тоже крылатый? — спросила высокая блондинка.

— А папа у нас дракон. Говорят, самый кошмарный из всех, — пояснила Карата и, дав в руки Жоры и Хэйлани тканевые плащи с капюшонами, распорядилась: — Надевайте. Во дворце сейчас ремонт. Не хочу, чтобы кто-нибудь вас запомнил.

Жора оделся и констатировал, что изделие выполнено из шёлка серого цвета и обработано магическими чарами. Он уточнил: «Непромокаемый?»

— И почти не рвётся, — добавила Карата и, махнув рукой, активировала проход. В зеркальной поверхности, ранее отражавшей зал, появилась просторная комната с роскошной обстановкой. Стоило им пройти сквозь раму, как в помещение через двустворчатую дверь вошел рыцарь и сказал:

— А ну стоять! Я же говорил, что сюда нельзя!

Глава 24

Жора замер и потянулся к мечу, но Карата скинула с головы капюшон и будничным тоном спросила:

— Брилон, ты что здесь делаешь?

— А, ваше милосердие, не признал. Думал, опять королева с внучками к цивилизации рвутся. Не нравится ей в лесу, — ответил рыцарь.

— Давай без обожествления, — поморщилась Карата. — Сам знаешь, какая из меня богиня. Узнаю, кто придумал этот дурацкий титул, голову оторву.

— Кто-то из вестников первым начал, а остальные подхватили, — ответил Брилон. — Говорят, в вашу честь поэму сочиняют о величайших подвигах Матери-воительницы, которая не только карает, но и милосердно оживляет.

— Хм, сказочники, будто не знают, что архивариуса отец Виктора воскресил, — хмыкнула Карата.

— Так кто же станет восхвалять Врага людского? — удивился рыцарь.

— Понятно. А ремонт скоро закончат? — поинтересовалась Карата. — Я смотрю, в комнате вроде чисто.

— Зато в зале потёки крови на стенах, — проворчал Брилон. — Просил же Виктора как-нибудь поаккуратней, так нет же, вечно головы рубит! Строители говорили, что оттирали пятна с потолка.

— Сам знаешь, надо соответствовать имени Алыгсар, — усмехнулась она.

— Головорез, он и есть Головорез, — буркнул рыцарь. — Мы с Сердцеедкой гораздо меньше грязи устроили.

— Так вы во дворе развлекались, а мы с Виктором в залах, — возразила Карата. — Это я сухожилия подрезала, а он разошелся на полную.

— Оно и видно, — усмехнулся Брилон. — Мастер строителей утверждает, что они и так спешат, как могут, но всё равно работы слишком много.

— Ты бы их поторопил, а то Элеонора успела всем нервы потрепать. Она пытается привить этикет девочкам, а те упираются, — поделилась сведениями Карата. — Ллиса и Викта от неё в башне прячутся.

— Что поделать, королева в двадцатом поколении, — пожал плечами рыцарь и, взглянув на Жору и Хэйлани, спросил: — А это кто?

— Да вот, любовников от мужа прячу, — с улыбкой ответила Карата.

— А, опять полуорков на подпольные бои на арене ведёшь? И охота вам в квартал швали соваться? Там же грязь и вонь, — поморщив нос, спросил Брилон.

— Мальчикам нужно развлекаться, а то в лесу за драки Грида и Эльта могут шкуру спустить, — пояснила Карата. — И Архазарис постоянно умничает. Говорит, богине не пристало махать клинком.

— Так в притонах нет сильных бойцов, — проинформировал рыцарь. — Зачем разминаться со слабыми противниками?

— А я кулаки не чешу, — лучезарно улыбнулась Карата, — мальчики сами рожи чистят, а я только ставки делаю.

— Много заработала? — поинтересовался Брилон.

— Золото не главное, важен азарт! — пояснила Карата.

— Знали бы верующие, чем занимается Милосердная богиня, — с усмешкой произнёс рыцарь. — А Виктор знает?

— Граф, вы меня совсем за глупышку принимаете? Если бы он узнал, меня бы лишили пропуска по сети зеркал, а мне иногда нужно развлекаться. Я же могу рассчитывать на ваше молчание? — поинтересовалась Карата.

— Ваше милосердие, я то не скажу, но вдруг с вами что-нибудь случиться? Может вам выделить нормальную охрану? — предложил Брилон.

— Граф, вы как ребёнок, — улыбнулась Карата. — Тех, кто сумеет меня одолеть, можно пересчитать по пальцам. К тому же на мне доспехи. И лечебный амулет всегда под рукой.

— От ножа в бок сложно уберечься, — проворчал рыцарь.

— На мне защитный медальон, так что не стоит переживать, — успокоила его Карата. — Мы пойдем, а то я обещала дочерям купить к завтраку булочки.

— Когда вас ждать?

— Я погуляю недолго, пройдусь по лавкам, послушаю, о чём шепчутся в народе, — ответила Карата, — а мальчики меня проводят и останутся в городе.

— Может я с вами? — предложил Брилон.

— Ах, оставьте, граф. Я же не маленькая. Лучше Элеонору караульте.

— Эх, ваше милосердие, не бережете вы себя, — тяжело вздохнул он.

— Не прощаюсь, — махнув рукой, сказала она. — Мальчики, за мной.

Жора вышел вслед за Каратой, и они оказались во дворе трехэтажного дворца с обширной огражденной территорией, на которой располагался красивый сад с подстриженными лужайками и декоративными беседками. Дойдя до ворот, Карата дала распоряжение охранникам, и те молча