Трон перьев и костей - Келли Сент-Клэр

– Что ты делаешь?! – зашептала я.

Я перевидала множество распределений. Но ни с кого при этом не срывали одежду.

Ответил мне старый добрый дядюшка Джозеф, который встал рядом с Адэр.

– Королевское распределение отличается от обычных.

Я бросила на дядю полный любопытства взгляд. Все-таки я никогда по-настоящему не верила, что у брата моего отца хватило смелости или злобы ввязаться в заговор вместе с Адэр.

Конечно, за смертью отца мог стоять все тот же Рубезаль – раньше мысль об этом не приходила мне в голову.

Просто еще одна правда, которую я была полна решимости выяснить.

Жрица снова встала передо мной и протянула руку. Подчиняясь судьбе, которую предвидела старая фейри, я вложила ладонь в ее пальцы и не вздрогнула, когда кинжал рассек кожу.

Рана была куда глубже, чем та, что Жрица нанесла мне в фальшивой Андерхилл. Кровь полностью покрыла острый клинок. Наклонив кинжал, Жрица набрала крови в ладонь.

Снова обойдя меня, Жрица размазала по моей спине мою же кровь и отошла, бормоча слова, которые отдавались эхом так, что их слышали все.

Кожу начало жечь, я задрожала, чуть не повалившись на четвереньки. К глазам подступили слезы, и я стала вслушиваться в крики толпы.

Я цеплялась за их потрясение и замешательство, отвлекаясь от жгучей агонии.

И та, наконец, опалив меня последней вспышкой, затихла ноющей болью.

Смаргивая пятна перед глазами, я тяжело дышала, пока тело не перестало дрожать. И тогда подняла голову.

Жрица кивнула мне и вновь обратилась к стоящим за моей спиной.

– Узрите метку Каллик из Королевского Дома. Белая роза отмечает ее как дочь короля Александра, законную наследницу Благого трона. – Жрица помолчала. – Кроме того, фейри Унимака, узрите и полумесяц, который отмечает ее как дочь королевы Елисаваны и законную наследницу Неблагого трона.

Ропот перешел в рев, но крикунов быстро угомонили те, кто отчаянно нуждался в ответах.

И Жрица произнесла последние слова, которые обернулись вокруг моей шеи висельной петлей.

– Поднимись же, Каллик из Королевского Дома, как королева Каллик, королева Неблагих и Благих, королева Всех Фейри. Поднимись и займи свое законное место как наша правительница.

Каллик Всех Фейри. Не так ли она называла меня с тех самых пор, как я переступила границу Андерхилл? Но я этого не желала.

Я повернулась к Жрице, наплевав, что Джозеф и Адэр могут меня услышать.

– Мне нет нужды ими править. Опасность миновала.

Должен же быть какой-то процесс наследования… и отречения от трона. Я не хотела править.

Вообще никто не хотел, чтобы я правила.

– Рубезаль все еще жив, – ответила Жрица, не глядя в мою сторону.

Арена ушла у меня из-под ног.

– Но он заперт в Андерхилл, – поспешила сказать я.

– Проблема не в том, что он заперт, – строго сказала Жрица. – Проблема в том, что Андерхилл должна открыться, иначе магия фейри здесь умрет. Как ты думаешь, что произойдет, когда Андерхилл однажды откроется, Одуванчик?

Рубезаль выйдет на свободу. И придет за своим врагом номер один, то бишь за мной.

Я закрыла глаза и стиснула кулаки, что лишь усилило пульсацию в спине. Собрала остатки сил и поднялась на ноги, глядя на реку, разделяющую дом моего детства, которому суждено стать моим королевством.

У судьбы дерьмовое, извращенное чувство юмора, и она распределила меня ровнехонько меж двух дворов.

Но смех мне тут не поможет.

Ни слезы, ни борьба, ни ярость, ни отказ… Нет.

Иногда единственный вариант – покориться. Принять неизвестное, потому что постичь его пока невозможно.

Что ж.

Я глубоко вздохнула.

И повернулась к своему народу.