Железный Аспид. Война - Н. Мар

Внутри творилось что-то невероятное: ближайшая к границе планета и несколько ее служебных спутников росли в размерах и покрывались вспышками ядерных взрывов. Они все были заселены, но о выживших уже не могло идти речи — планеты рушились на глазах.

— Это же не то, о чем я думаю? — воскликнул Джур. — Лейтенант, перевести все экраны в гамма-режим!

Рентгеновские лучи озарили необъятную волну, которая накатывала с бешеной скоростью и пожирала все на своем пути. Погранвойска Альянса оказались в ловушке: спереди враг, а сзади, снизу и сверху — магнетарный барьер Харгена. Они заметались, как мухи под стаканом. Их корабли стали глухи и слепы, они сталкивались друг с другом и рассыпались. Оставалась примерно минута до того, как волна докатилась бы до имперцев, но и там уже засбоили приборы.

— Удар магнетарной цепи, — процедил риз Авир. — Зури узнал о провале обороны и раздувает защитный пузырь.

Адмирал не верил своим глазам.

— И прокладывает его по своим же планетам?

— Они ему уже не нужны, раз бой проигран! Столько гнева нам не поглотить. Лейтенант, отступаем, на сколько придется. Ву, возвращайся к своим и предупреди остальных, чтобы глядели в оба!

Голограмма деловито кивнула и пропала, а флотилия развернулась и готовилась к гиперскачку. Эольцы были обречены, их хаотичные ряды уже превратились в уголь и рассыпались в прах. Не на их скоростях было спасаться от волны.

Имперский флагман при отступлении уходил последним, и Джур отправил последнее сообщение. Он был уверен, что впустую:

Канцлер риз Авир: «Цепляйтесь к нам. Одна минута».

Он знал, что рискует. Давно пора было рвать отсюда. Но вместе с ним, не сговариваясь, ждала и вся его линия — вот же отважные идиоты. Ответа не последовало, но когда звездолеты развернулись, многие из них ощутили робкие толчки стыковочных модулей. Спустя минуту имперцы разогнались до половины максимальной скорости. Мало кто из них на своей памяти удирал так быстро. Капитаны прорвались сквозь пояс мелких астероидов, а когда обернулись, увидели, во что их превратила волна. Камни исполняли беззвучный пшик, и оставалась от них только пыль.

Когда экраны герцога перестали регистрировать угрозу, он остановил свои корабли. Они были отброшены недалеко, всего на парсек назад. Магнетарный барьер не был виден невооруженным глазом, но о его размерах можно было догадаться по разрушениям, которые он оставил за собой. Пузырь накрыл весь сектор правящего Дома Эолы. Толстые стены его были отмечены хлопьями грязного, жирного пепла, который еще минут пять назад был густонаселенной приграничной зоной.

Корабль на стыковке у Джура оказался личным крейсером генерала Цо. Он был сильно поврежден в суматохе, что началась с движением барьера. Герцог взошел на искореженный капитанский мостик, пока его люди занимались ранеными. Задавленный битыми консолями, прямо на полу лежал эолец. Джуру показалось сперва, что у мужчины всюду переломы, потому что его руки и ноги были вывернуты под разными углами. Только потом он сообразил, что главная особенность этой расы — тысяча мелких суставов. Но дела генерала все равно были плохи: во время бегства и стыковки на него обрушились хрупкие панели освещения — они-то и растерзали его тело. Эолец истекал коричневой кровью, его трясла агония. Герцог посмотрел на него сверху вниз, не опуская головы.

— За что он вас так? — Джур поддел носком ботинка осколок, что торчал из генерала, и небрежно отбросил в сторону. Цо застонал, в уголках его рта запузырилась пена.

— Вы все равно уже труп, Сигге, — продолжал ибрионец. — Посмотрите на себя. Видите? Это сделал с вами не я. Харген Зури! Вы ведь обещали умереть за него? Ну так умрите.

В мутном взгляде проплыл то ли страх смерти, то ли сама смерть.

— Но, может, напоследок скажете, какого хризолита Брана палит по своим?

Сигге Цо вдохнул с гулким свистом.

— У нас ходили слухи, — шепотом начал генерал, — если на границе правящего дома враг оказывается сильнее, Зури расширяет магнетарный барьер вдвое. Даже ценой своей армии и населения. Кто под руку попадет. Ни предупреждений, ни времени на эвакуацию, ничего…

Шепот слабел, жизнь покидала командующего. Внезапно закашлявшись кровью, он продолжал:

— Мол, не смогли защитить — значит, плохие солдаты. Ведь он всем домам предлагал заменить пограничников на барьер, но тогда он совершенно отрезал бы нас от космоса! Мы стали бы заложниками, рабами Браны. А раз мы взялись своими силами защищаться, то уж будьте любезны… А технологии у нас, выходит, никчемные… Не нужна, значит… — монолог становился сумбурным, генерал уже закатывал глаза. — Не нужна Харгену такая армия…

Он ждал, что герцог вот-вот прекратит его мучения, и торопился выговориться.

— Мы думали, это байки министров, чтобы поднять боевой дух, дисциплину… Чтоб смелее шли в атаку… — эолец на секунду приподнялся и приложил руку к груди, готовый поклясться на своей крови. — Не могло же такого быть на самом деле! Ведь это преступ…

Генерал задрожал всем телом, а потом обмяк и впал в полузабытье. Джур присел над ним на корточки и убрал еще один осколок. Рядом вспыхнуло, и возник разъяренный Проци.

— Ну и психи. Квазар их дери! Жаль, вместе с приграничной зоной уж заодно и правящие дома не распыляют! Вот бы нам был подарок. А, Сигге⁈

Сигге был уже не в состоянии отвечать, даже если бы Вурис пнул его. А тому хотелось, ох как хотелось.

— Может, нам организовать еще десяток выстрелов — по одному на каждый дом, чтоб Зури сам уничтожил свою армию? Пусть советники кукуют потом в своих пузырях, отстреливаются от матерей погибших!

Джур при всем желании не мог остановить поток негодования адмирала, потому что тот был лишь голограммой. Нельзя было ни положить ему руку на плечо, ни похлопать дружески по спине. Герцог ждал, пока Проци выдохнется сам. Наконец браниться стало не на кого: генерал Цо замер и перестал дышать. Джур поднялся и взглянул на того, кто еще недавно упрекал его в излишней эмоциональности.

— Ву, другие дома не верят, что с ними может произойти то же. И не пойдут нам навстречу. Кто там дает достойный отпор, эзеры да шчеры? А девять других закончат как эти.

Адмирал все не мог оторвать взгляд от мертвого генерала. Он помолчал, витая где-то в своих мыслях, пытаясь собрать их для какого-то решения.

— И все же план идеален. Безумен, но как же красив!

— Да, — кивнул Джур. — И