Демон Жадности. Книга 4 - Юрий Розин

что спустя трое суток после получения письма за нами прибудет корабль с «важными гостями». Особо подчеркивалось, что среди них будет приемный сын маркиза Шейларона, пожелавший лично увидеть тех, кто сумел силами одного батальона уничтожить пиратский альянс Перекрестка.

Комдив, когда я поднял глаза от письма, поняв, что я прочел, тут же скомандовал:

— Готовься к отбытию, майор. Роделион — не Амалис. Там любят помпезность и строгое следование протоколу. Один неверный жест может стоить карьеры.

Я кивнул, сверяя в уме списки. Никаких вестей о Лильрене так и не поступило, несмотря на щедрое вознаграждение. Мысль о том, что он где-то там, безнаказанный, глодала изнутри, но искать его самостоятельно было глупо, а откладывать визит в Роделион только из-за этого — еще глупее.

Так что пока что мне придется отложить месть.

Ровно через три дня, как и было предписано, в главный порт базы, сопровождаемая легким гулом любопытства, зашла небольшая, но очевидно дорогая скоростная небесная яхта.

Ее корпус был выкрашен в цвета, которых я не видел никогда — переливающиеся оттенки сумеречного неба и темного серебра. Линии корабля были столь же острыми и безупречными, как и его происхождение.

Мы с моими офицерами — Яраной, Силаром, Хамроном и Бардо — стояли на причале рядом с комдивом и замкомдивом, образуя импровизированный почетный караул.

Ярана выгладила свою парадную форму, Силар стоял неподвижно, словно высеченный из гранита, Хамрон переминался с ноги на ногу, стараясь не выдать своего волнения. Только Бардо выглядел расслабленно, видимо знакомство с Кабаном давало иммунитет к ауре аристократов Роделиона.

Сначала с трапа сошла шестерка телохранителей. Их доспехи были лишены вычурности, но от них веяло такой концентрацией мощи, что воздух вокруг казался гуще. Четверо были на Развязке Хроники, двое — на Завязке Предания. Они бегло, но тщательно окинули нас взглядами, оценивая угрозу, после чего встали по периметру.

И тогда на трапе появился он. Молодой человек, на вид не более двадцати лет. Он был одет в изящный, но не броский костюм из темно-синего бархата, отделанный серебряной нитью.

Его поза была непринужденной, осанка — врожденно-аристократической. Он улыбался вежливой, слегка отстраненной улыбкой, готовясь произнести заученное приветствие.

А я застыл.

Время остановилось. Гул порта, шепот ветра, дыхание моих офицеров — все смешалось в оглушительном гуле в ушах. Я смотрел на его лицо и видел… себя.

Тот же разрез глаз, та же линия скул, тот же изгиб губ. Только отполированные до блеска жизнью в роскоши, лишенные шрамов и морщин, которые оставили на моем лице годы пиратства, предательства и отчаяния.

Мне было тридцать восемь. Тело Артефактора старело медленно, и из-за того, что я перенесся в этот мир в двадцать восемь, сейчас я выглядел на тридцать с лишним.

Но я не мог ошибиться. Это было мое лицо. И тут, как удар хлыста, в памяти всплыли слова Великого Стража Амалиса, произнесенные им во время нашей схватки за трон: «А почему ты уверен, что принц Гильом мертв?»

Ледяная волна прокатилась по моему позвоночнику. Все встало на свои места. Приемный сын маркиза Шейларона. Пожелал лично увидеть победителя Перекрестка. Ведь я сообщил комдиву свое настоящее происхождение, а значит о нем узнали и в Роделионе.

Передо мной, живой и невредимый, стоял тот, чью роль я полтора года играл. Тот, чья «смерть» стала причиной моего призыва в этот мир, моего заточения в золотой клетке дворца Амалиса и моего бегства.

Гильом фон Амалис был жив. И для него, похоже, наше сходство вовсе не было удивительным. Более того, он рассматривал меня с таким любопытством, что стало даже как-то неуютно.

А, насмотревшись, указал на меня своим телохранителям и произнес короткое:

— Взять его.

Конец Четвертой Книги.