Хроники смутных дней - Карен Джиннейн

не такая, какой кажется. Избавьте её от влияния её нелепой матери, и девочка станет совершенно другой.

Эсмеральда склонилась и положила руки на колени. Девочка слышала, как тяжело она дышит.

Ава выбросила из головы нелепую мысль сделать Фиби своим союзником. Позже будет достаточно времени, чтобы всё обдумать. Она подошла к матери.

– Мама, ты устала. Возьми меня за руку. Давай сядем вон там.

Мама. Это слово так легко слетело с её языка, как будто она использовала его всю свою жизнь. Она приподняла почти невесомую Эсмеральду и подвела её к креслам в углу зала. Сиденья были ветхими и потёртыми, наглядно демонстрируя, где Леди проводила большую часть своего времени в течение последних двух столетий.

– Давай не будем сейчас о Фиби, – сказала её мама. – Виолетта может объяснить тебе подробности. Ей всё известно. – Женщина улыбнулась. – Это просто невероятно сильная женщина.

Эсмеральда сделала глубокий вдох и поморщилась, когда Ава кинулась к ней.

– Ава, не стоит так переживать. Меня иногда пронзает боль и ломота, но это терпимо. Моё время раскручивается обратно, и мне нужно как-то справляться со старением.

Ава сглотнула, но комок в горле не проходил.

– Мама, прошу тебя, возьми ещё немного времени. Самую капельку.

Леди покачала головой:

– Я не могу, Ава.

– Ты можешь! Праматерь рядом. Она может дать тебе больше времени. Ничего страшного не случится, если ты возьмёшь немного из тех запасов, что обещала Донлону. Никто не упрекнёт тебя за это. – Девочка умоляюще сложила руки.

– Нет, Ава. Я не стану отнимать время, которое мне больше не принадлежит. Сейчас праматерь помогла мне восстановиться немного, но больше я не возьму ни одного временного листа. Я сделала свой окончательный выбор.

– Какой выбор?

– Между вечной жизнью и любовью. Дело не только в обещании, которое я дала донлонской толпе. Я прожила достаточно. – Она сжала руки Авы в своих ладонях. – Вечная жизнь, как тёмная богиня, изгнала из меня всё человеческое. Я смотрела на людей свысока, и они казались мне другими. В результате эксперимента у меня появился ребёнок, и у этого эксперимента был неожиданный итог. Итог, за который я всегда буду благодарна, потому что он возродил во мне человечность. Ты вернула мне человечность.

– Но я только-только тебя нашла. Слишком рано терять тебя снова. – Ава понимала, что ведёт себя как капризный ребёнок, но не могла по-другому. Она больше не могла сдерживать это в себе. – И я не могу противостоять захвату времени без тебя.

– Ты сможешь. Ты Дочь, моя дочь, и в тебе сокрыта великая сила. Ты поймёшь.

Её мать прикоснулась рукой к щеке девочки, её глаза сверкали.

– Ава, как ты не поймёшь? Я испытала редкие чувства. Я касалась звёзд и была вечной, как сама луна. Но у меня никогда не было любви. Это чувство, такое знакомое людям, – вот истинное сокровище. Это то, что я выбрала взамен. В конце концов, вечная жизнь – это не самое главное сокровище.

Её мать улыбнулась Аве:

– Чтобы стать настоящим человеком, чтобы по-настоящему любить тебя, я должна умереть. И благодаря тебе я могу умереть с полным сердцем. Это самый дорогой подарок, который ты мне сделала.

Ава смотрела на мать, всё расплывалось из-за застилавших глаза слёз, и наконец она поняла.

Её мать любила Аву больше всего на свете. Эсмеральда любила дочь больше жизни.

Понимание было таким огромным, что оно перелилось через край, заполняя каждый пустой угол и заброшенное пространство внутри Авы. Каждый болезненный маленький узел наконец-то расслабился и развязался. Всё лишнее смыло прочь.

Разве можно получить от матери больше, чем это?

Когда Ава позднее вспоминала эти мгновения, она не могла припомнить, сколько это длилось – несколько минут, часов или целый день. Ава сидела рядом с матерью и гладила ей волосы, пока та рассказывала ей истории своей долгой жизни. Она навещала Лондон и гуляла с великими людьми, обсуждала важность образования для женщин с Мэри Уоллстонкрафт, слышала стихи из уст самого Уильяма Блейка и смотрела на небо вместе с Каролиной Гершель.

– Она называла это «подметать небо», когда делала свои записи. Какой замечательной женщиной она была. Я старалась удержать её рядом так долго, как только могла, но женщина, прожившая девяносто семь лет, сама по себе необычное явление.

– Постой, ты давала Каролине Гершель добавочное время? – Ава изумлённо уставилась на мать.

– Почему такой изумительный ум должен страдать из-за слабого тела? Любой другой поступил бы так же.

И Эсмеральда продолжила рассказывать о Донлоне и о людях, которых она знала. Она вскользь упомянула, что была дружна с другой королевой.

Мама не шутит?

– С какой королевой? Неужели с королевой Викторией?

– Ну конечно же. Я знала всех лондонских монархов. Это было бы невежливо с моей стороны не познакомиться с ними. Дворец знает о нас, и Сити тоже. Но Виктория – моя любимица. Мы обе королевы, хотя мне и не требовалась корона. Я сожалею, что лично не смогла попрощаться с ней. Может быть, ты сделаешь это за меня?

Ава рассмеялась. Неужели её мама верила, что Ава сможет вот так запросто встретиться с королевой?

– И моя любимая обсерватория. Ты ведь знаешь, что именно там мы с тобой впервые встретились?

Ава улыбнулась, вспомнив элегантного мистера Таймворда.

– Да, я сама догадалась. Зачем ты это сделала?

– Мне очень нравится одежда лондонских мужчин. Я не понимаю, почему женщины вынуждают себя носить все эти юбки. И мне нужно было увидеться с тобой, но твой отец не хотел этого. Мисс Басс помогла мне организовать всё это в соответствии со своей ролью. Я поделилась с ней своей проблемой, и она помогла мне её решить.

– Мисс Басс?

– Ну да. Она удивительная женщина. Когда вернёшься в Лондон, ты узнаешь о ней много чудесных вещей, я не сомневаюсь в этом. Но, Ава, ты должна понимать, что обсерватория – это священное место для меня. Твой отец превратил меня в ГринВитч, и Гринвич – мой тёзка в Лондоне. Для тебя обсерватория тоже станет святилищем, если захочешь. Я оставила там нечто ценное, но у меня нет времени забрать это и передать тебе. Оно твоё, и ты должна беречь это. Об этом всём известно миссис Эйри, и ты всегда можешь обратиться к ней.

– Ты имеешь в виду жену королевского астронома? – Ава прижала руку ко лбу. Мир снова пошатнулся.

– Да, моя дорогая. Она не менее прекрасная женщина. Они будут окружать тебя, и я невероятно рада этому. Я оставляю тебя в хороших руках. А теперь я должна рассказать тебе о Мэри Сомервилль. Она любит птиц, ты сама знаешь, но это не мешает ей быть выдающимся математиком.

Ава погрузилась в ещё одну историю своей матери, чувствуя, что