Видящий - Лия Арден

– Всё, что ты, тварь, сделаешь – это оставишь их в покое.

Этот голос показался настолько нереальным, что Илья бы пропустил заявление мимо ушей, если бы не обернувшийся Александр и леший, поднявший лицо, теперь состоящее из обломка черепа.

Юноша тоже оглянулся и потёр глаза, не веря, что увиденное реально. Забравшись на дерево, Агата стояла над верхним отверстием дупла с горящим факелом в руке. Она позволила себе мимолётный взгляд в их сторону, а затем красноречиво мотнула головой, приказывая убираться.

– Не может быть… – едва шевеля губами, выдохнул Илья.

Внимание Агаты задержалось на Александре, она нахмурилась и с раздражением посмотрела на лесное чудовище. Леший перестал интересоваться Мороками, следя за одной лишь Марой, словно она самый настоящий десерт на столе с объедками.

– Отпусти его сознание, или я спалю твоё треклятое древо, – бросила она лешему, который вынудил Александра замереть.

Наставник издал хриплый стон сквозь зубы, его руки плетьми повисли вдоль тела. Меч выпал из пальцев. Агата подала очередной сигнал убираться, не спуская глаз с лешего. Нога чудовища восстановилась, с шелестящим смехом он встал в полный рост. Несмотря на дерево, Агата всё равно оказалась ниже, но бесстрашно вздёрнула подбородок и со скучающим выражением лица бросила горящий факел внутрь.

Илья, конечно, знал, что предупреждать дважды она не любила, но так сразу?

Тела, остатки одежды, молодые ветви и листва мигом вспыхнули, чувствительные к горячему пламени. К изумлению Ильи, леший не дёрнулся, не завопил и вообще никак не отреагировал на происходящее. Он… засмеялся, глядя на Агату, как на паразита в своём саду: раздражающего, но не способного на самом деле навредить. Языки пламени вырвались наружу в опасной близости от Мары, но она осталась на месте.

Илья опять поймал безмолвный сигнал. Мольба во взгляде и резкий кивок.

Что-то не так.

– Я пе-ережил де-есятки пожаро-о-ов, выде-ержал со-о-отни лет, – насмехаясь выдал леший. – Но ни-и один че-е-ловек не пе-е-режил встре-е-ечу со мной.

Проклятье. Внутренности дерева горели, но внешний каркас ствола, который Илья не сумел разрубить, оставался цел. Пламя лизало и обхватывало, но не оставляло каких-либо повреждений или увечий.

Агата подала ему уже четвёртый сигнал проваливать подальше. Сердце Ильи пустилось вскачь от дурного предчувствия. Он, не раздумывая, бросился к Александру, согнулся и рывком взвалил наставника на плечо. Поднять Александра оказалось возможно, но вот не рухнуть под его весом задача была в разы сложнее: из-за роста и мышц весил он много.

Илья закряхтел, но сумел отнести его на некоторое расстояние и усадил рядом с Лелой. Леший их проигнорировал, похоже уверенный в себе; на лице Агаты появилось облегчение. Она вернула всё внимание к лесному чудовищу и усмехнулась, подняв руку вверх, сжимая, кажется, чертополох.

– Что ж, тогда хорошо, что я не человек, – с мстительной улыбкой возразила она.

– Не-ет! – завопил леший и ринулся вперёд, но Агата кинула растение в огонь, и от их соприкосновения пламя взорвалось чёрным дымом, разнося дерево на куски.

Илья задохнулся криком, когда Агату отбросило вместе с обломками. Леший рванул в её направлении, но каждый шаг становился всё медленнее, пока его собственные ноги не стали корнями, задерживая чудовище на месте. На глазах он терял очертания, ветви расправились, превращая его в странной формы дерево. Ещё несколько попыток дёрнуться, гневный рёв, и леший замер навсегда. Часть костей его скелета обломалась и осыпалась, другая осталась в теле, которое теперь стало стволом.

Александр рядом закашлял, его вырвало кровью и чем-то чёрным. Глаза медленно начали светлеть, обнажая знакомую радужку.

– Мара, – надтреснутым голосом выдавила Лела, ткнув пальцев куда-то вдаль.

Сквозь стоящую от взрыва дымку приближалась фигура. Александр вскочил на ноги, Илья повторил движение, успев поддержать покачнувшегося наставника. Агата шла медленно, слабая хромота казалась ничтожным последствием взрыва.

И всё же Илья не бросился к ней навстречу, когда Агата стала полностью видна. С расстояния в десять шагов он наконец увидел, насколько по-другому она выглядела. Лицо осунулось, сероватая бледность касалась не только кожи, но и губ. Белки были красными, под глазами залегли синяки, Мара болезненно исхудала за время их расставания.

Сперва Агата вымученно улыбнулась, издала протяжный вздох облегчения, её напряжённые плечи поникли. Но стоило ей сделать ещё пару шагов, и она запнулась. Александр бросился к ней, но неожиданно замер на середине, когда от улыбки Агаты не осталось и следа, а лицо исказила гримаса горя.

– Почему ты здесь, Агата? Почему не в Ашоре? – спросил Александр.

Агата тоже остановилась, не найдя в себе сил преодолеть оставшееся расстояние. Она задышала тяжелее, взгляд остекленел, заметался от Александра к Илье и обратно. Её губы беззвучно задвигались в одном имени. Она повторяла и повторяла его.

Ужас сковал горло Ильи. Он всё понял по обезумевшему от горя взгляду. Воздух, казалось, уплотнился сам, забивая горло, нос и лёгкие, дышать стало тяжело. Илья чувствовал, как вздымается его грудная клетка, видел, как сама Агата задыхается, словно выброшенная на берег рыба.

Вместо объяснения из её горла вырвался скорбный вой, перешедший в яростный крик. Агату согнуло. Илья вздрогнул, зрение застелила пелена.

– Я не смогла! Я не… не смогла. У меня… не вышло, – сквозь накатывающие всхлипы панически затараторила Агата. Она смотрела на Александра, а расширившиеся от ужаса глаза молили о пощаде. – Я не смогла! – продолжала кричать она, Александр оказался рядом и подхватил Мару, падая рядом на колени. – Я не умею спасать! Я не спасаю! У меня никогда не получалось!

Она рыдала навзрыд, проклиная себя, смерть и богов, отобравших надежду. Илья стоял оцепеневший. Горе Агаты ужасало, разрывая сердце на части. Он сам плакал, не заметив, в какой момент озноб охватил всё тело. Сердцебиение набрало болезненно бешеный ритм в груди, становясь похожим на вибрацию. Руки затряслись, растущий звон в ушах сводил с ума.

Хотелось сесть.

Хоть прислониться к чему-то.

Хотелось моргнуть, но глаза оставались болезненно распахнутыми, рассеянное внимание Ильи цеплялось за зелень травы и густые кроны деревьев, ища якорь, чтобы оставаться в своём рассудке. Никогда ещё мир не казался ему настолько необъятным и беспощадно жестоким.

Александр говорил, что у Агаты остановилось сердце, но у Ильи сохранялась лазейка для надежды, ведь никто из них не был свидетелем. И вот Агата с ними, но она принесла горькую весть, сама будучи очевидцем чужого ухода.

Илья ещё никого по-настоящему не терял.

Отчаяние Агаты сбило его, как табун