Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

повод желать смерти ее матери, но и у кого-то поближе к ней.

Наконец Нора подняла взгляд и произнесла то, чего он совсем не ожидал услышать:

– Ты был прав насчет моей семьи.

Каким-то образом он понял: Нора говорит не только о том, что им была выгодна смерть Наследницы. Она имела в виду их спор на берегу реки. Когда он обвинил ее в бездействии. Она признала, что была неправа.

– Я думала, что некоторые границы мои родные не станут переступать. Но сегодня они совершили что-то ужасное, и они не хотят, чтобы я об этом знала. Мне нужна правда, какой бы она ни оказалась. Если за убийством стоит Исенгрим, я его выслежу. Но если кто-то в моей семье убил мою мать ради Испытаний Веритас… Я должна это выяснить.

Всего несколько часов назад мистер Варджин недвусмысленно дал понять, что «Рупор» не станет публиковать сюжет, обвиняющий гримов в убийстве Верити.

Это расследование прославило бы Аугуста. Он не мог тратить время на историю, которая не увидит свет. Но вот смерть Наследницы от рук кого-то из Хольцфаллей… Аугуст отодвинул свой стакан в сторону.

– Кого именно ты подозреваешь?

– Тетю Пейшенс, – уверенно заявила Нора. – Дяде Просперу деньги нужней, но он недостаточно для этого умен. Он по-прежнему каждую ночь проводит в казино, надеясь вот-вот отыграться. А вот тетя Пейшенс… Она умеет добиваться своего. Она смогла пропихнуть Модести в киноиндустрию. И она всегда ненавидела мою мать.

– А что насчет Грейс Хольцфалль?

– Тетю Грейс она тоже ненавидит, – ответила Нора.

– Я не о том. – Аугуст постучал пальцем по стакану. Кое-кто мог пойти на многое, чтобы вернуть свою изгнанную дочь. Отвоевать победу, упущенную семнадцать лет назад.

Нора была умна. Она наверняка думала о том же. Но лишь поджала губы.

– Тетя Пейшенс – более вероятный кандидат.

– Может, ты так в этом уверена из-за того, что ее дочь сейчас лидирует в испытаниях?

– Модести не будет Наследницей. – Нора резко вскинула взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. У Аугуста на миг перехватило дыхание. И он впервые увидел ее целиком и полностью.

Он уже видел Нору, девушку, которая была умней, смешней и намного красивей, чем можно было бы предположить, глядя на ее фотографию. Но теперь перед ним была другая Онора Хольцфалль – опасная, ничем не прикрытая.

Та Онора, которую он встретил в первый раз, носила бриллианты и маску беспечности, чтобы никого не напугать.

Но эта Онора была воплощенной силой.

Ее переполняла неосязаемая мощь семьи, пережившей королей и королев. Она была наследницей двух родов, уходивших корнями в глубь истории. Живших в зачарованном лесу и в обжигающей пустыне. В ее жилах текла чистая магия.

Онора Хольцфалль была не простой девушкой – она была потомком изобретателей, султанов и благородных лесорубов. Правителей, воинов и победителей смертельной игры, проводившейся из поколения в поколение.

Она взяла с барной стойки салфетку и нацарапала на ней несколько слов.

– Это ответ, который был нужен Оскару Уоллену. Об отце Лотти.

Расследование манило Аугуста, затягивало, как рыболовный крючок, обратно в игру Норы. Но все же он засомневался:

– Ты уверена?

– Мне надоело хранить верность семье, которая никогда не была верна мне. Передай Оскару мое послание и скажи, что сделка есть сделка. Мне нужно имя копа, который подставил Лукаса Шульда. А потом ты и я с ним поболтаем.

Часть V

Везение

Глава 45

Нора

Семейное кладбище Хольцфаллей располагалось на границе леса. В самой глубине бескрайних садов, где особняк исчезал из виду. Подстриженный газон и аккуратные розовые кусты сменялись здесь высокими дубами и колючим кустарником. Провести темные минуты в этой темной части сада казалось вполне естественным

Тело Констанс завернули в саван цвета молодой листвы и опустили в землю перед собравшейся семьей. Все они были одеты в траурные костюмы, зеленые, как и положено Хольцфаллям. Будто бы их что-то объединяло.

Дядя Проспер и его жена застыли над могилой дочери. Проспер, как обычно, был пьян, но сегодня Нора не могла его за это судить. А Клеменси выглядела до странного одинокой без сестры.

Модести элегантно промакивала глаза вышитым зеленым платочком. С другой стороны могилы стояли Лотти и Грейс, и Нора старательно избегала взгляда кузины.

Нора надела полупрозрачную темно-зеленую вуаль, которую удерживал на месте венок из зеленых хризантем. Вуаль ниспадала до пояса поверх зеленого бархатного платья. Нора знала, что напишут в газетах. Что она старалась привлечь к себе внимание на чужих похоронах. Прятала сухие глаза, в то время как Модести рыдала перед камерами.

Нора и правда пряталась. Но не потому, что не скорбела.

В ее памяти зияла пропасть, но то, что было по другую сторону этой пропасти, она помнила прекрасно. Шок на лице Лотти, когда та поняла, что Нора ею манипулировала. Ее обвиняющие слова.

И тот факт, что все это было чистой правдой.

Лотти увидела ее темную сторону.

Что ж, теперь было слишком поздно. Лотти и так ее возненавидела. Ничто не мешало завершить начатое.

Пусть Оскар Уоллен шантажирует бабушку. Пусть грозит извалять в грязи имя Грейс. Но он не узнает, что на самом деле значит происхождение Лотти. Почему у Хольцфаллей и Риддеров прежде никогда не рождалось общих детей.

Об этом почти никто не знал. Само существование Лотти могло положить конец древнему союзу Риддеров и Хольцфаллей.

Двое могильщиков пересадили поближе к могиле Констанс молодое деревце. Оно было посажено в день ее рождения. Они были ровесниками. Со временем корни оплетут ее тело, как происходило со всеми Хольцфаллями на протяжении многих поколений.

Всего в паре метров росло другое недавно пересаженное дерево – на могиле матери Норы. С тех пор как они собрались здесь в прошлый раз, провожая Верити Хольцфалль в последний путь, на дереве успели проклюнуться новые побеги. Чуть дальше, на могиле дедушки Норы, росло дерево повыше. А еще дальше – дерево дяди Вэлора, которого она не застала в живых. Деревья уходили вдаль, становясь все выше и выше, пока не сливались с границей древнего леса.

Краем сознания Нора отметила, что бабушка закончила свою речь. Повисшую тишину наконец нарушил звук шагов, когда Хольцфалли повернули обратно к дому.

Утренние газеты вышли под громкими заголовками.

НЕВИННАЯ НАСЛЕДНИЦА ЖЕСТОКО УБИТА ДИКАРЯМИ-ГРИМАМИ!

ТРАГИЧЕСКАЯ ГИБЕЛЬ ДОБРОДЕТЕЛЬНОЙ КОНСТАНС ХОЛЬЦФАЛЛЬ!

УБИЙЦА НАШИХ ДЕТЕЙ! ИСЕНГРИМА НЕОБХОДИМО ОСТАНОВИТЬ!

Норе подумалось: если гримы и впрямь хотели на них напасть, сейчас для этого был самый подходящий момент. Все Хольцфалли собрались в одном месте. Несомненно, потому рыцари и обступили их со всех сторон. Окружили, как почетный караул, пока они шли в особняк на поминки. За их спинами двое могильщиков молча закапывали тело Констанс.

На поминки матери Нора не пошла. Не хотела слушать, как все перешептываются о том, кто же станет новой Наследницей. Вместо этого она осталась у могилы.

Тео стоял рядом с ней, даже когда все остальные давно разошлись.

Но те поминки, наверное, ничем не отличались от этих. Канапе, шампанское и толпа любопытствующих, набившихся в одну из комнат для приема гостей.

– Это и правда ты? – Словно из ниоткуда возник Фредди Лётце и протянул Норе фужер с шампанским. – Или твой двойник под вуалью?

Нора проигнорировала и шампанское, и искушение снова выплеснуть его Фредди в лицо. Но, прежде чем она успела улизнуть, ей на глаза попалась свернутая газета, торчавшая у него из кармана. На первой странице была напечатана ее фотография. Нора схватила газету и отскочила, не дав Фредди ее отобрать.

КОНСТАНС ХОЛЬЦФАЛЛЬ УБИТА БОМБОЙ ПРОИЗВОДСТВА «ЛАО»!

В заголовке содержался явный намек. А в самой статье автор едва удерживался от того, чтобы прямо обвинить Лейлу и Нору в убийстве Констанс. Как, вопрошал он, как гримы могли проникнуть на фабрику «ЛАО», если у них не было там сообщника? Кому выгодна смерть бедной, невинной Констанс, если не ее завистливой сопернице? А ведь прямо перед нападением Онора Хольцфалль у всех