Система становления - Джон Демидов

Она была самым защищённым человеком в стране и самой привилегированной заключённой. И теперь она понимала, что этот «день прокачки» был лишь началом. Государство серьёзно вкладывалось в свой главный актив. И когда-нибудь с неё спросят за каждый потраченный патрон…

Сергей

Выход из данжа был похож на возвращение из другого измерения. Один шаг — и мы из мира смертельных ловушек и гула механизмов перенеслись на автомобильную парковку около Калининградского аэропорта, которая показалась нам самым лучшим местом на свете, хотя надо признать, что покоем тут и не пахло.

Мигалки машин скорой помощи и военной полиции мгновенно приковывали к себе внимание, и прежде чем мы успели сделать даже пару шагов, к Попову подскочил офицер, которому капитан что-то коротко объяснил и указал на наш драгоценный ящик с плазменными эмиттерами.

Офицер быстро сказал что-то в крохотную рацию. сразу после чего к нам подскочили двое рослых бойцов, и аккуратно перехватили ценнейшую добычу, и потащили её в сторону бронированного фургона, который сразу после погрузки резко рванул в сторону города.

— Группа! — рявкнул Попов, перекрикивая многоголосый гам, и тут же продолжил:

— Всем разоружиться и снять снаряжение! Быстро!

Мы послушно начали скидывать с себя осточертевшие разгрузки, бронежилеты, и шлемы, сразу после чего началось настоящее вторжение специалистов медицинской службы. Ко мне, как на грех, направилась хрупкого вида девушка в белом халате, с решительным взглядом из-под длинной чёлки.

— Раздевайся, — скомандовала она без предисловий, доставая фонендоскоп.

— Доктор, мне кажется, всё в порядке… — начал я, но она цыкнула на меня, как на непослушного котёнка, после чего сказала:

— Сиди и не дёргайся, герой. Сама всё проверю.

Она принялась за работу с дотошностью сапёра на минном поле. Заглянула в глаза, посветив фонариком, проверяя реакцию зрачков, прощупала голову на предмет шишек, после чего холодные и цепкие пальчики пробежались по шее и ключицам.

— Отлично, и правда только пустяковые царапины… Китель снимай, — последовала новая команда со стороны этой девчонки, на что я решил не спорить и покорно стянул с себя промокший насквозь китель.

Взгляд доктора сразу же прилип к свежим шрамам и синякам, оставленным когтями скармехов, после чего она возмущённо выдохнула:

— Так… А это что такое? — она ткнула пальцем в самый свежий порез на плече, про наличие которого я и сам успел забыть.

— Царапина, — буркнул я.

— Царапина, — передразнила она, уже обрабатывая рану каким-то жгучим антисептиком. — А на ноге это что? Узоры наносил?

Она присела и начала ощупывать моё бедро, прямо поверх брюк, после чего я всё-таки не выдержал и ляпнул:

— Знаете, при всём уважении к медицине… Мне как-то неловко. Обычно за такое внимание красивой девушки надо хотя бы ужин оплатить, а тут…

Она подняла на меня взгляд, после чего в её глазах вспыхнули весёлые искорки, и она сказала:

— Не льсти себе, курсант. Для меня ты пока что просто набор синяков и ссадин, не более того… Так что сиди смирно, страдалец.

— Пока что? — задумчиво переспросил я, на что услышал тихий хмык, но новых комментариев не последовало, поэтому мне не оставалось ничего иного, кроме как покорно терпеть, пока она промывала, мазала и бинтовала мои новые раны. Спустя минут пять она наконец удовлетворённо кивнула своим мыслям, после чего хлопнула меня по плечу и сказала:

— Ладно, до свадьбы заживёт… Иди давай, романтик.

Как только меня отпустили и признали условно здоровым, то в тот же момент от одного из сержантов последовала команда грузить наше снаряжение в подошедший «Урал».

Делать было нечего, поэтому затянув потуже ремень, я поплёлся к груде сброшенного арсенала, где ко мне присоединились Илюха и Женя, который, оказывается, всё это время дежурил у входа в портал, и который вызвал подмогу, когда истекло обозначенное время.

— Чёрт, ребята, я тут чуть с ума не сошёл! — выдохнул он, хватая ящик с патронами. — От вас столько времени не было ни слуху ни духу… Я каждую минуту проверял счётчик людей внутри!

— Всё путём, — отмахнулся я, с трудом втаскивая на борт пулемёт Попова. — Поцарапались немного, ничего критичного… Зато теперь я знаю, как надо правильно перевязывать.

Работа втроём спорилась, и совсем скоро весь арсенал перекочевал в «Урал», и мы поехали в сторону института. В кузове ехала вся наша команда за исключением капитана Попова. Врач, осматривавший его, нашел кучу причин для беспокойства — от сотрясения до начинающегося воспаления в старых ранах — и под конвоем отправил капитана в ближайший госпиталь.

На территории института нас ждала новая эпопея. Разгружая снаряжение на складе вооружения, мы вызвали настоящий припадок у дежурного прапорщика, который едва взглянув на наши закопчённые, исцарапанные, местами пробитые стволы и разгрузки, покрытые слоем пыли, пота и брызгами непонятного происхождения, всплеснул руками и начал причитать:

— Матерь божья! Да где вы это таскали⁈ В болоте ползали? Это же боевое, мать его, оружие, а не лопаты! Садитесь и чистите! Всё, до последнего винтика!

Мы переглянулись и проявили редкостное единодушие:

— Товарищ прапорщик, — устало, но с непоколебимой уверенностью сказал я от лица всех. — Идите вы на… хутор бабочек ловить. Пока вы тут жопу просиживали — мы своими неплохо так рисковали. Мы сегодня уже отвоевали своё, и сейчас всем нам жизненно необходим отдых.

Илюха и Женя кивали за моей спиной, и дежурный не стал спорить, однако когда мы развернулись и побрели прочь, то я услышал как в бессильной ярости он пробормотал что-то на счёт жалоб… Но мне было плевать.

Душ был подобен божественному таинству. Горячая вода смывала с кожи липкую смесь пота, крови, пороховой гари и пыли данжа, от чего я стоял, закрыв глаза, и просто наслаждался, чувствуя, как усталость вытекает из меня вместе с грязной водой.

Вечером в столовой на нас с Илюхой смотрели все. Перешёптывания, короткие взгляды, полные любопытства и зависти. Слухи о нашем походе в средний данж и спасении группы Лебедева, видимо, уже разнеслись по институту, но мы стойко не обращали внимания на все эти телодвижения, поглощая ужин с такой скоростью, будто не ели по меньшей мере пару дней.

Добравшись до казармы, я не стал даже переодеваться. Скинул сапоги, рухнул на койку и, едва моя голова коснулась подушки — тут же провалился в пучину беспамятства, пообещав перед этим мучительную кару любому, кто посмеет меня разбудить.

К большому сожалению мой отдых оказался существенно