Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

class="p1">– Ох… – проговорил Глава. Владимир не видел его лица, но заметил, как князь достал из кармана платок – видимо, чтобы вытереть пот. От князя и от Иннокентия сильно пахло дымом, как прежде и от Вертемягина. Значит, бывший хозяин каким-то образом причастен к пожару, и именно за это его должны были арестовать. Владимир решил, что подробности узнает позже, но в любом случае он действовал правильно и наказан не будет. И Глава подтвердил его догадку.

– Наш милейший Вертемягин умом тронулся, – пояснил князь своему заместителю. – Перестрелял заключенных, солдат, дежурного колдуна, выпустил демонов… впрочем, потом расскажу. – Рука с платком взметнулась вверх. – Иннокентий, отведи Владимира в «чертячью», посади в клетку и вели накормить. – Если князь и сомневался, что Владимир послушается, то вида не подал.

Владимир услышал над головой:

– Идем.

Он поднялся, и, по-прежнему опустив взгляд и всем видом изображая покорность, направился к двери.

Колдовской узор, старательно вычерченный бывшим хозяином, оказался затерт и затоптан множеством следов: доктора, изучавшего тело, следователей и их чертей. Зато поверх первого рисунка хорошо просматривался новый – жирными линиями были обозначены контуры тела, лежавшего на полу.

Владимир еще не бывал в квартире с тех пор, как ушел на службу, оставив бездыханное тело старшего следователя Вертемягина остывать на паркетных досках. Однако уже успел ознакомиться с протоколом допроса свидетелей пожара: новый хозяин, старший следователь Кузнецов, получивший Владимира во владение вместе с должностью, сам передал документ, велев сделать несколько копий. Глава Управления постановил, что если бывший черт Вертемягина достался колдуну Кузнецову, то и заниматься делом теперь следует ему.

Согласно протоколу во время допроса старший следователь Вертемягин выстрелил в подследственного Дивногорского, что спровоцировало схватку между колдунами, закончившуюся пожаром. Черт подследственного, до той поры остававшийся на воле, почуял кровь своего хозяина и, прорвавшись на территорию тюрьмы, сломал часть стены и сожрал Дивногорского, после чего вновь скрылся. Сам же старший следователь Вертемягин вступил в конфликт с дежурным колдуном и снова выстрелил – на сей раз ранив свою жертву, чем спровоцировал освобождение трех демонов.

Что произошло дальше, Владимир и так знал – или, по крайней мере, догадывался. Бывший хозяин взял извозчика и, судя по запаху, выпил для храбрости, а потом отправился домой проводить обряд. Теперь Владимир понимал, почему Вертемягин срочно решил привести в исполнение план, который вынашивал долгие годы: колдуна ожидали арест и тюрьма. Но зачем понадобилось стрелять в Николая Дивногорского – этого Владимир понять не мог. Версия о том, что Вертемягин хотел ранить колдуна, дабы заманить его дива к тюрьме и там схватить, могла объяснить сам выстрел, но не отвечала на вопрос, почему старший следователь отправился в тюрьму один, в свой выходной день, да еще и без черта. Да и зачем потащил с собой свидетельницу, которая якобы должна была опознать Дивногорского?

Следователь Вертемягин был человеком жестоким, но глупым его не назовешь. Может быть, те, кто считает, что он внезапно сошел с ума, правы?

Кроме того, оставалось загадкой, как черт Дивногорского атаковал тюрьму: чтобы прорваться сквозь охранные заклинания и стены, требовалась недюжинная сила – не меньше, чем у самого Владимира. Однако во время погони гигантский кот не казался таким уж сильным. Если он и дотягивал до первого класса, то, по ощущениям, только до самого нижнего уровня.

Тогда, возможно, у Николая Дивногорского имелось несколько чертей? И один из них обладал куда более серьезной мощью. Это стоило держать в уме.

– М-да… – Голос нового хозяина вывел Владимира из раздумий. Старший следователь Кузнецов стоял посреди кабинета и разглядывал книжные полки. – Похоже, Борис Сергеевич рехнулся далеко не нынче. Посмотри, какая коллекция, – он обвел рукой стеллажи, уставленные фолиантами, – сколько лет надо, чтобы все это собрать.

Колдун развернулся, щелкнув каблуками по паркету, подошел к столу и двумя пальцами неохотно приподнял тетрадь.

– Это она? – спросил он, обращаясь к Владимиру.

– Так точно, ваше благородие.

Владимир уже дважды пересказывал события того дня, не пытаясь что-либо утаить. Да и допрашивал его новый хозяин не ради выяснения вины, а чтобы понять, что же случилось с Вертемягиным, и поскорее закрыть скандальное дело. Следователь Управления устроил перестрелку, пожар с человеческими жертвами и выпустил демонов – эта новость уже несколько дней не сходила с газетных полос.

Колдун Кузнецов полистал пожелтевшие страницы, от которых исходил довольно неприятный запах.

– Ясно. Значит, Вертемягин оставил тетрадь тут, а сам пошел чертить узор, – пробормотал он себе под нос, вернул тетрадь на стол, после чего направился в гостиную.

Там наклонился над меловыми линиями и тщательно их осмотрел. Затем указал пальцем на несколько бурых пятен на полу. Кровь, хотя уже и впиталась, до сих пор слегка пахла, но Владимира этот запах больше не волновал: со смертью колдуна распалась наложенная им «жажда крови», и теперь высохшее пятно не представляло никакого интереса. Разве что для какого-нибудь низшего бесенка.

– Это ведь кровь, – сказал колдун, выпрямившись, и внимательно посмотрел на Владимира. – И ее вытекло довольно много. Ты рассказывал, что твой бывший хозяин нанес себе глубокий порез. Почему ты не сожрал его? Справился со своим инстинктом и просто свернул ему шею. Зачем?

– Старший следователь Вертемягин применил запретное заклятие второго порядка. Согласно пункту 234 должностной инструкции я был обязан в первую очередь воспрепятствовать ему и предотвратить опасное воздействие. Это приоритет.

Колдун усмехнулся и бросил взгляд на тетрадь.

– Значит, ты веришь в эту чушь? Что при помощи заклинания можно захватить разум дива и завладеть его телом?

– Мои обязанности не подразумевают задачу верить или не верить, – ответил Владимир. – Я лишь следовал инструкции.

– Понятно… – Молодой следователь прошелся по комнате, а потом резко обернулся и снова уставился на черта. – А скажи-ка мне, Владимир, видел ли ты эту тетрадь до того дня, когда Борис Сергеевич решил испробовать заклятие?

Владимир молча уставился в пол, не желая отвечать.

– Молчишь, да? Хорошо. Тогда спрошу иначе. – Колдун сделал шаг и остановился совсем рядом. Владимир ощутил исходящую от него силу: – Владимир, когда именно ты узнал, что старший следователь Вертемягин присвоил, изучает, а возможно, и собирается применить конфискованное Запретное заклятие «Замены сущности»? Отвечай.

Сила приказа оказалась на удивление мощной. Владимир отметил это, подумал и решил не сопротивляться.

– Я узнал об этом 16 сентября 1906 года.

– Хорошо. Расскажи, как ты об этом узнал.

Поток силы не ослабевал, напротив, рос все больше. Колдун, судя по всему, действительно силен и вдобавок неплохой следователь. Не зря его повысили сразу, как только освободилось место.

– Старший следователь Вертемягин отправил меня с поручением на другой берег Невы, однако я