Лучше, чем пираты (СИ) - Августин Ангелов

Понимаешь? Да и сама Россия пока Московским царством именуется, где никто нас не ждет. Далек путь туда, а смысла маловато. Так что пока здесь развиваться будем. И нечего раскисать!

* * *

Когда Соловьев возвратился на «Богиню» с «Вызывающего», стояло еще очень раннее утро. Так и не поспав за ночь, он поднялся на верхнюю палубу, чтобы искупаться там в бассейне, пока еще пассажиры спали. Плавая в воде бассейна с подсветкой и с регулируемой температурой воды, а также с массажными струями, которые можно было включать по желанию, нажимая прямо в воде светящиеся кнопки, он чувствовал, как расслабляется тело. Рядом с бассейном находилась справа сауна, а слева — парная. Вот только пассажиры яхты этими удобствами почти и не пользовались. Зажрались, наверное. И особист поймал себя на мысли, что слишком быстро привыкает ко всем этим буржуйским комфортам. Впрочем, он прекрасно знал, что любой человек быстро привыкает к хорошему. Такова уж человеческая натура.

Так что Яков Ефимович себя не особенно и ругал, что так легко поддался искушению немного побыть в роли настоящего хозяина яхты. Во всяком случае, его ничуть не смущало даже то, что собственным решением он собирался переехать в самую лучшую каюту, в которой раньше проживал Борис Дворжецкий, оправдывая такой переезд тем, что там находился самый большой монитор видеонаблюдения. Да и повод имелся. Ведь проспали все те, кто смотрел в экраны вчера вечером, побег прибалтийского аквалангиста и этой шалавы Софьи. Но, больше всего в каюте Дворжецкого, Соловьева, на самом деле, привлекала возможность пользоваться джакузи. Правда, по отношению к самому Борису особист все-таки проявил некоторое милосердие, позволив Вере видеться с братом.

Когда Соловьев вылез из воды, а потом посидел немного в сауне, то почувствовал себя значительно бодрее. Взяв из большого шкафа, стоящего тут же, возле кабинки сауны, мягкое пушистое полотенце, Яков Ефимович закутался в него и улегся на шезлонг, глядя в посеревшее небо, где усиливающийся ветер нагонял облака. Но, самому Соловьеву было комфортно и уютно. Ему оставалось только обсохнуть, собраться с мыслями, выпить кофе и можно начинать новый день. Но, в этот момент его окликнул женский голос:

— Ах, вот ты где, Яша! А то я тебя уже потеряла.

Он нехотя повернул голову и увидел Веру в халатике и пляжных тапках, которая явно собиралась присоединиться к нему.

— Ты же задремала, вот я и решил искупаться, а тебе чего не спится? — спросил он свою новую любовницу, с которой уже успел позабавиться очередной раз перед этим своим купанием.

— Да не знаю. Сон без тебя не идет, — она подошла ближе, села на шезлонг рядом, и, обняв за шею, поцеловала особиста. Потом проговорила:

— Здесь климат совсем другой, чем в Москве, Яша. Вот я и не привыкну никак.

А Яков сказал Вере:

— Да, тропический климат тоже привычки требует. Не только наши холода. Но, скажу я тебе, подруга, человек ко всему может привыкнуть.

— Тебе легко говорить, ты же у меня моряк, вот ко всему и привык уже. А я женщина сухопутная и к комфорту привычная. И тяжко мне, Яшенька, в этих океанских краях, ох и тяжко! Чувствую я себя эти дни, словно рыба, вытащенная из воды, — сказала Вера вполне искренне. Потом добавила:

— Знаешь, для меня очень непривычно потерять за такое короткое время свой статус и привычные связи в обществе. И это понимание, что мое прошлое осталось где-то в далеком будущем, оно тоже в депрессию постоянно вгоняет. Не знаю даже, как все обернуться могло для меня, если бы тебя не встретила. Теперь ты мой спаситель. И мне спокойно, если ты рядом.

Она снова обняла любовника, целуя его. Но, Якову надоело возиться с ней. Он решительно встал и, сказав, что пора на службу, пошел на камбуз пить кофе.

* * *

Врач раздвинул перед ней белую занавеску, и Лариса опешила. Тот самый плечистый русоволосый парень, который спас ей жизнь, лежал перебинтованный и весь в каких-то медицинских трубках и датчиках. Рядом с его головой попискивал монитор, а вокруг стояли подставки для капельниц. Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, Лариса шагнула вперед и нежно погладила своего спасителя по голове. И тут произошло нечто странное. Тело ее спасителя вздрогнуло, и Никита открыл глаза. Они были такими же серыми, как и его корабль, цвета волн северных морей. И Лаура, нагнувшись, порывисто поцеловала матроса в лоб, а потом тихо проговорила:

— Спасибо, что защитил меня. Теперь только сам не умирай, пожалуйста. Выздоравливай скорее.

Она совсем не ожидала, но, услышав ее голос, матрос внезапно окончательно пришел в себя и прошептал:

— Я люблю тебя, Лаура.

Эпилог

Несмотря на то, что погода испортилась, и пошли дожди, участок для военного городка постепенно расчищали от джунглей. И уже вскоре от растительности полностью освободилась довольно значительная территория возле внутренней гавани. Люди продолжали работать, несмотря на погоду. Тем более, что даже в дождь на острове все равно воздух оставался теплым. Гораздо хуже приходилось, когда с Тихого океана налетали тайфуны и ураганы. Но, природные возвышенности, полукольцом прикрывающие бухту с трех сторон, все-таки немного гасили самые сильные порывы ветра. Потому катастрофических последствий разгула стихии пока удавалось избежать.

Все делалось согласованно и сразу по единому плану. Всем было очевидно, что у тех, кто руководил строительством, соответствующий опыт имелся. Просто военные моряки в процессе строительства активно консультировались с гражданскими специалистами из экипажа «Богини». Чтобы не тратить времени на разработку проекта, вместе они искали в памяти компьютеров расположение объектов на военно-морской базе США на Гуаме, пытаясь в упрощенном виде повторять то, что сложилось на местности вокруг этой же самой бухты к началу двадцать первого века. Причем, в строительстве начали активно использовать не только древесину, а и камень-известняк, организовав возле холмов самую настоящую каменоломню, в которой работали пленные испанцы. Они же поначалу использовались и вместо лошадей, чтобы катать телеги.

Никто, конечно, полностью не копировал постройки американцев, хотя их расположение и брали за основу, чтобы экономить время. Но и свои коррективы, конечно, вносили советские моряки по ходу строек. Не было, например, у американцев никакого Карантинного форта на островке возле мыса. Правда, они значительно удлинили и дополнили природный волнолом, прикрывающий внешнюю гавань с северо-востока. Впрочем, пока особой необходимости в этом не имелось по причине малочисленности флота. «Вызывающий», «Богиня», «Золотая лань» и «Сан Себастьян» все вместе прекрасно помещались во внутренней гавани, где им никакой шторм был не страшен.

После того, как пленных испанцев вывезли на Карантинный островок, пустые трофейные галеоны пришвартовали к