Одиночество жреца. Том I - Александр Якубович

Хоть вы и правы: с учеными мужами и девами Ламхитана у меня больше общего, чем с моими лесорубами или клерийской знатью. Но это было бы недостойно, а предателей не жалует никто: ни люди, ни боги.

Арван удовлетворенно хмыкнул и допил свою порцию настойки. Я же подцепил кусочек мяса и сейчас рассеянно его пережевывал, погруженный в свои мысли.

На самом деле, в Ламхитане мне было бы комфортнее, чем в Клерии, где у меня врагов уже на порядок больше, чем друзей. Но тут я навсегда останусь хоть титулованным и уважаемым, но иноземцем. Северянином, который сбежал на богатый и уютный юг от своего короля. В Клерии я был человеком Кая Фотена, и плевать, что из друзей у меня были только де Гранжи и де Шонцы — счастье не в количестве друзей, а в их качестве. А качеством своих я был доволен, это если еще не учитывать мои сложные, но при этом выгодные отношения со старшими богами. Нет, лучше быть нелюдимым выскочкой в Клерии, но быть там своим, чем быть уважаемым иноземцем в Ламхитане.

— Знаешь, барон, Сания и вправду была права, когда говорила, что ты достойный и разумный человек, хотя наша первая встреча прошла не совсем так, как я ожидал…

— За что я извиняюсь, арх Арван, но тогда у нас не было возможности поговорить так свободно, как сейчас.

Принц только кивнул, принимая запоздалые извинения за то, что спутал ему все карты его очевидной, но эффективной политической игры.

— Знаешь, поговорив сейчас, увидев, как отмеченный Палом, вольный по сути своей человек, который принадлежит только богам, предан своему королю, я склоняюсь к мысли, что покойный отец Кая Фотена был мудрым человеком. Кроме того, Бренн и в самом деле ненадежен для своих союзни…

Фраза Арвана оборвалась на полуслове — из-за кустов вынырнула Сания, которая моментально оказалась рядом с братом и, обхватив его за шею, спросила:

— А чем вы тут занимаетесь? Очередное совещание сына Верховного и клерийского посла?

— Ну что ты, милая моя сестра, конечно же нет. Как можно обсуждать дела в такой прекрасный вечер. Как мы договорились, барон? Просто двое мужчин выпивают вместе? — сказал принц, поглаживая Санию по ладони.

— Именно так, арх Арван. Просто беседа двух мужчин, которые выпивают вместе, — ответил я.

Веселье затихало. В беседку стало прибывать все больше и больше людей из высшей знати Ламхитана. Нашелся и Орвист: за ним следовала целая стайка весьма привлекательных девушек, внимательно слушавших все рассказы виконта о его службе в королевской гвардии и битвах за Пите и Миллер.

Уже собираясь во дворец и выходя из беседки вместе с прочими гостями, я мимолетом поймал взгляд Арвана. После прихода Сании о делах больше не было сказано ни слова, но на прощание принц едва заметно мне кивнул.

Расценить это было можно только одним образом: наследник Великого Арха Ламхитана одобряет путешествие своей любимой сестры на север, дабы там она стала женой Кая Фотена и новой королевой Клерии.

Глава 11. Ничего личного

— Да он не дипломат, а сын…!

Бренард бушевал уже полчаса, и бушевал серьезно, со вкусом, толком, знанием дела. Мы же с Орвистом тихонечко сидели на диване и слушали, как старший де Гранж поносит посла Республики и всю его родню. Старались при этом не шевелиться, потому что граф был сейчас, что тот велоцираптор — реагировал на движение.

Так что мы не особо дергались и внимательно слушали, как Бренард отводит душу, хотя в какой-то момент это и стало утомлять.

— Да сколько можно! Постоянно! На всех собраниях! Республика то! Республика это! С Кваттом еще о чем-то речи ведет, гонгорцев подзуживает, что «у нас и Клерии, конечно, есть все причины игнорировать ваше мнение»! Да как он смеет вообще! Нет у них никакого права после войны вообще говорить «Мы»! Нет права! Жирные, тупые свиньи в своих разукрашенных халатах!

Наше посольство длилось уже достаточно долго — приближался первый месяц лета — и Бренард полной грудью, как говорится, вдохнул дипломатической работы.

Посол Бренна — торговец высшей гильдии, четырежды сенатор, потомственный в восьмом поколении купец и прочее и прочее, уважаемый Краман — вел свою игру, абсолютно не считаясь с мнением Бренарда.

Формально, Клерия и Республика все еще на бумаге были союзниками, по факту же, последние пять лет отношения между нами стабильно разваливались, так что ни у кого в здравом уме назвать эти два государства закадычными друзьями язык не повернется. Однако одно дело — здравый ум, а другое — реальная политика. Публичного отказа от альянса между Клерией и Республикой пока не было, поэтому Краман лихо выдавал все свои мысли и доводы, которые он транслировал тут, опираясь на указания сената Бренна, как мнение сразу двух правительств. Тем более, до Бренна тут было рукой подать — даже голуби временами долетали, когда как мы с Пите могли поддерживать связь очень обрывочно, в лучшем случае, два-три сообщения в год.

— Сколько раз мне уже приходилось краснеть, оправдываться, решать проблемы из-за этого жирного ублюдка! Все! Хватит! Антон!

Я уже был мыслями где-то вне этой комнаты, поэтому обращение ко мне Бренарда застало врасплох.

— А?..

— Я говорю, что мы в заднице! Что говорят наследники Великого Арха? Они понимают, что это все козни Бренна?!

— Граф, конечно понимают! Я же говорил вам о своей беседе с Арваном…

— Беседа-беседой! Донес ли он эту информацию до своего отца?! До прочих архов?! Вы там секретничать могли о чем угодно в этой своей беседке! Потому что как на меня садятся знатные — так ничего он никому не сказал! Потрепались — разбежались! Все! Никакого результата!

В целом, гнев Бренарда был понятен. Клерия выставлялась не в лучшем свете: посол Бренна буквально торпедировал все достигаемые Бренардом договоренности, перетягивая одеяло на себя. Тут я мог понять, чем занимается сенат, это понимал и де Гранж.

— Я думаю, все осознают, чем занимается сейчас посланник Республики… Если мы откажемся от них в пользу Ламхитана, то они останутся в окружении. И тот же Ламхитан может начать войну за южную оконечность Республики. А там две судоходные реки, строительный лес — не корабельный, но все же… Я пообщался с местными, они говорят, раньше Ламхитан простирался дальше на север, вплоть до реки Колимпа, а то и глубже, до Тиренаи…

— Границы установились сотни лет назад, Антон, ты мог не знать, но Ламхитан всегда расширялся только на запад — отодвинуть границу от