Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

не пытается заставить его замолчать?» – подумала Дарианна. – «Почему я рядом с ним сижу вообще! Это несправедливо! Как и тогда, в поезде, попала в вагон, где Фазая убили, а теперь…»

Риббос Ваэрдэтси попытался ещё что-то сказать, но тут мать Дарианны – видимо, она решила, что дочь надо спасать – не выдержала.

– Едва ли вы найдёте здесь понимающих слушателей… – прервала она его излияния. – Мы все противники подобного рода мер! Мы, уважаемый, примерно одного возраста, и я отвечу: на моей памяти никогда порка никому пользы не приносила!

А ведь сама однажды Энаццо всё же всыпала – тот рассказывал. Впрочем, не розгами.

Дарианна сочувственно посмотрела на Ксардию. Та уловила её взгляд и слабо улыбнулась. Интересно, испытала ли она розги на себе? Возможно… Вот её брат наверняка…

Риббос Ваэрдэтси покраснел как рак, его рука нервно и злобно сжалась, чуть не раздавив бокал. Но отец Ксардии быстро стушевался, даже смутился и извинился. Смутился, правда не за свои речи, а из-за того, что получил замечание от благородной женщины. А это серьёзный удар для репутации мужчины. Спорить из-за замечания он не стал – себе дороже.

– Предлагаю обсудить начало нового сезона! – сказала Нээлия Феркансер, прерывая затянувшуюся тишину. – Ведь сегодня здесь присутствуют две будущие дебютантки?

Ксардия – а именно о ней, скорее всего, забыли – поперхнулась и сделала вид, что ничего не слышит.

– Три! – поправил её Энаццо. – Алдань, Дарианна и Ксардия.

– Точно! – сокрушённо всплеснула руками мать Илиссы. – Три будущие дебютантки!

Через два дня

1 число Месяца Цветов

День медленно, но неумолимо, перевалил за полдень, и Дарианне более всего сейчас хотелось провалиться сквозь землю или каким-либо иным образом исчезнуть из столицы. Волнение охватило её всю, овладело её телом. Дарианна поняла, что не может даже прямо стоять – тряслись коленки, и хорошо, что под пышными юбками этого видно не было.

«Нечего беспокоиться!» – сказала она себе. – «Ты не одна там будешь… Твоя мать, Энаццо, Лиомелина, Эррон Дэрши с женой… Какая свита!»

Хотя, в зале с королевой, Дарианну сопровождать останется лишь одна мать…

Мать в очередной раз погладила её по предплечью сразу обеими руками и приобняла.

– Дари, всё будет хорошо. Нет нужды бояться сегодня, – уверенно сказала она. – Ты красивая и смелая. Королева увидит это.

– Даже не знаю, рада ли я, что предстану пред очами государевыми, – пробормотала Дарианна. – Учитывая политические воззрения… Энаццо… Да и твои тоже, я не радоваться, а плакать должна…

Мать рассмеялась и развела руками.

– Уязвила меня! Я и сама буду волноваться… И, конечно, буду смотреть вежливо и…

Она, сморщившись, помотала головой.

– Да, Дари, ты, конечно, права относительно моих политических воззрений. Да, мне тяжело будет демонстрировать уважение королевской персоне. Но ради тебя я готова на это. В конце концов, это же я и посоветовала – представление ко двору…

– Не думай об этом, – ответила Дарианна жёстче, чем ей хотелось бы. Мать, конечно, пытается дочери сделать приятное, но почему-то всегда витает в облаках. Хорошо ещё, что она приехала – иначе бы с Дарианной в тронный зал пошла бы Лиомелина.

Дарианна, последовав за матерью, покинула будуар и довольно быстро вышла к парадной лестнице. Обе они спустились по разным крыльям лестницы и остановились на площадке, где крылья сходились. Внизу, у выхода их уже ждали – Энаццо и Эррон Дэрши с жёнами.

Мать постучала руками по мраморным перилам.

– Примеряюсь, смотрю, можно ли съехать по ним вниз, – улыбнулась она. – Но лучше не буду, а то ещё платье попорчу.

Дарианна так себя чувствовала, что даже посмеяться не смогла.

– Я хотел бы тебе комплементы сделать, но сегодня день Дарианны, – сказал Лиомелине Энаццо. – Дари, ты выглядишь сногсшибательно! Ну и ты, мама, тоже.

– Сногсшибательно? – переспросила мать. – Пока мы ещё никого с ног не сшибли.

– Королеву только не сшибите, – посоветовал Эррон Дэрши. – Она уже немолода, ей вставать тяжело будет.

Дарианна с матерью, братом, его женой и четой Дэрши – всего шесть человек – забрались в открытую карету, по общим очертаниям чем-то напоминавшую ладью. Сзади, на запятки, встали два лакея в парадной ливрее, кучер хлестнул лошадей, и экипаж медленно двинулся по Липовому Бульвару в направлении Нового Дворца. Дарианна, успевшая вчера погулять по столице, всё равно с интересом озиралась по сторонам, рассматривая старинные и новые особняки, дворцы, храмы и государственные учреждения, фасадами выходившие на улицу. Мимо её взора мелькали застеклённые витрины магазинов, приветливо распахнутые ставни, мраморные балконы и массивные двери богатых домов…

– Чем больше промышленности в городе, тем больше людей в город стекаются, – сказал Дэрши, когда карета вынуждена была затормозить из-за небольшого дорожного затора. То ли лошадь вырвалась из упряжи конки, то ли что ещё, но рельсовый вагончик, битком набитый людьми, стоял и никуда не двигался.

– Кстати, – Эррон Дэрши менял темы разговора так быстро, будто и сам волновался. – Госпожа Вэла точно не сможет обойти своим вниманием такое важное событие. И проедется, будьте уверены, утюгом по всем присутствующим, кроме, разве что, Её Величества. Следующий номер «Тяжёлой жизни высшего света» я обязательно куплю. Хотя бы для того, чтобы проверить, можно ли его читать вам.

Дарианна могла лишь надеяться, что эта журналистка, показывавшая исключительную осведомлённость обо всём, что касается жизни в Вигионе, не напишет что-нибудь плохого о ней.

Когда карета приблизилась к королевскому дворцу, Дарианна перестала что-либо вообще соображать. Всё вокруг – и здания, и толпа – слилось в единую бурлящую массу, а перед глазами плыло. Она опомнилась только тогда, когда экипаж встал в небольшую пока ещё каретную очередь.

Каждая карета заезжала под специальный навес напротив входа, высаживала пассажиров, и отправлялась на площадь либо на улицу ожидать окончания церемонии. Около парадного входа во дворец, охраняемого гвардейцами толпились лучшие люди страны в лучшей же своей одежде.

Пройдя через узкий проход – потому что, по обыкновению, была открыта только одна дверь из двух – Одэтисы и Дэрши добрались до парадной лестницы, у которой слуги забрали их верхнюю одежду. Дарианна ощутила, как учащается биение её сердца под облегающим корсажем платья и как начинает даже кружиться голова. Пальцы её грозили разжаться и выронить дебютантский букет. С усилием – она надеялась, что со стороны незаметным – Дарианна овладела собой и, не обращая внимания на людей вокруг и дворцовую роскошь, вслед за матерью, пошла по лестнице вверх.

– Здесь нам надо разделиться, – сообщил им Энаццо, как будто они этого не знали. – Удачи, Дари!

Она пробормотала «спасибо» и, когда парадная лестница разделилась