По ту сторону барьера. Книга 2 - Эмили Ли

Дарий, медленно приподнимая руки, давая понять, что безоружен и неопасен.

– Это ты – ошибка, Торник! – зло закричал маг и бросился на него. Его друзья последовали за ним.

Бежать было некуда: эта часть в саду стихий тупиковая. Дарий не хотел причинять им вред, но и умирать не хотел. Кричать и звать на помощь нельзя, иначе патрулирующие территорию солдаты заметят и вмешаются. Тогда магам точно конец. Всё, что оставалось, это уворачиваться.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – не оставлял надежду договориться Дарий.

Одного нападавшего мага он оттолкнул и метнулся в сторону, надеясь убежать, но кинжал второго вспорол рукав мантии и резанул руку. Третий маг воспользовался секундной заминкой и пнул кайнарис, откидывая его обратно к плотной массе зеленых насаждений. И пока Дарий уворачивался от последующих ударов ногами, первый маг тоже достал его оружием, ранив в ногу.

– Убить! – раздался крик Инквизитора.

Все обернулись. К ним бежали королевские солдаты, а позади них, приподняв подол платья, спешила леди Ивори.

– Нет, Инквизитор! Это недоразумение! Прошу… – закричал Дарий, бросаясь на помощь магам, но было уже поздно. Пронзенные мечами маги упали на землю.

Ему казалось, что небо упало на землю, придавливая и его. Он упал на колени и не мигая смотрел, как под телами магов разрастаются пятна крови. Он освободил семерых, но убил четверых. Солдат Короля и эти трое магов. Он должен был помочь, а в итоге убил… Горячие слезы заструились по щекам, размывая силуэты мертвых.

– Дарий, поднимитесь! – раздался её приказ.

Он должен был объяснить им всё ещё тогда, в крематории. Если бы он рассказал правду, то им не пришлось бы умирать вот так глупо, по его вине. Как же всё это глупо.

– Повторяю последний раз, – грозно сказала Инквизитор, – поднимитесь и успокойтесь, иначе я прикажу солдатам отвести вас в вашу комнату насильно!

Дарий поднял на неё взгляд.

– Зачем?! – голос дрожал от охватившего его горя.

– Вам угрожала опасность. – Она выдержала его взгляд.

– Это было недоразумение, – с тихой мольбой проговорил он и утер слезы, чтобы иметь возможность рассмотреть её лицо.

Почему она не понимает, что можно по-другому? Что можно просто выслушать, его, их, других. Что можно принять решение позже. Что можно просто поговорить… Это же так просто…

– Недоразумение или нет, но это послужит уроком остальным! – её голос звенел от переполняющей злости и убежденности. – Ваша жизнь так же неприкосновенна для всех, как и моя! И любые угрозы в ваш адрес будут сразу караться смертью!

Он покачал головой. Она не понимает. Она ничего не чувствует. Чудовище. Он вскочил и бросился прочь. Ненависть к ней горела у него внутри сейчас так же ярко, как и ненависть к самому себе. Он бежал, а в голове отчаянно билась истина, которую он познал ещё много лет назад: «От себя не убежишь».

Глава 18

Даже самая сильная ярость утихает. Даже самая мучительная боль притупляется. Даже самая яркая ненависть сменяется опустошением. Дарий вернулся в свою комнату и сел на кровать. Он смотрел в одну точку и отстраненно думал, что нужно переодеться и обработать полученные раны. Он искал в себе силы на это, но продолжал сидеть.

Дверь тихонечко приоткрылась. Полумрак обозначил знакомую фигуру, которую Дарий никак не ожидал увидеть.

– Виола? – тихо и удивленно спросил он, невольно думая, что спит.

Девушка закрыла за собой дверь, подошла к лампе и зажгла её, а потом села рядом. У неё в руках была лекарская сумка.

– Я слышала, что произошло, и подумала, что ты можешь быть ранен, – прошептала она, тщательно отводя взгляд.

– Ничего серьезного, – со слабой улыбкой заверил её он, – да я и потом сам мог бы прийти в лечебницу, не стоило беспокоиться.

– Нет! – эмоционально воскликнула Виола и тут же стушевалась. Он окончательно пришел в себя, стряхивая апатию, и вопросительно посмотрел на гостью. Лекарь вдруг разволновалась и коснулась его руки. – Тебе нельзя в лечебницу и ничего там не бери! Ни у кого!

Она резко умолкла, раздираемая противоречиями: хотела предупредить, но при этом мучилась оттого, что ставила под угрозу остальных. Как Дарий её понимал… И вдруг вспомнилась леди Ивори, которая купила зелья в городе. Теперь это и его участь? Не давать повода для убийства? Или правильнее сказать, возможности?

– Хорошо, не буду, – спустя паузу сказал он.

– Сними одежду, а я… я… – Она густо покраснела, но договорила: – А я подготовлю пока всё.

Воздух словно стал плотнее. Всё, что было между ними, яркими всплесками проносилось в памяти у обоих. Дарий видел, как сильно она нервничает, как старается не смотреть на него, и видел, как проигрывает эту битву, как снова и снова её взгляд скользит по его рукам, что нарочито медленно снимают с себя одежду. Всю одежду. Он искушал её и себя, но хотел, чтобы первый шаг сделала именно она.

Он сел на кровать, набросил угол покрывала на пах и замер. Виола при виде его ран пришла в себя, и Дарий мысленно простонал, вспоминая, что самой настоящей страстью девушки было лишь лекарское дело. Она аккуратно, но тщательно промыла порезы, что-то нанесла на края, отчего сначала стало прохладнее, а затем появилось легкое онемение. Финальной стадией стала плотная перевязь.

Виола окинула строгим взглядом свою работу и, оставшись довольной, поднялась, принялась собирать принесенное обратно в сумку. Дарий следил за ней откровенным взглядом, заставляя снова нервничать. Когда причин находиться в комнате больше не было, Виола нерешительно замерла.

– Отдыхай, – смущенно проговорила она, опуская взгляд в пол и теребя свою косичку. – Я… завтра ночью приду проверить, как идет процесс заживления.

У Дария внутри всё аж затрепетало: он обожал, когда она вот такая, ведь знал он и другую строну Виолы, ту, что открывалась от его прикосновений. И этот контраст его очень сильно волновал.

– Хорошо, – медленно и хрипловато проговорил он, с затаенной радостью наблюдая, как его голос действует на неё. – Я буду ждать.

Виола несколько неуклюже развернулась и чуть не упала, запутавшись в своем платье, а потом замерла и на выдохе быстро прошептала:

– То, что говорят, про тебя и Инквизитора, правда?

Он медленно и лениво поднялся с кровати, подошел и замер за спиной Виолы, не касаясь, но очень и очень близко,