Падчерица смерти - Дана Арнаутова

что сватовства не было… Или назовет ее моей матерью, зная, что я отказалась от рода… Если только дело действительно в этом проклятом сходстве…»

На лице магистра мелькнуло изумление.

– Что?.. Нет, моя леди! Ни в коем случае! Я действительно делал предложение леди Гвенивер, и теперь, признаться, очень рад, что она мне отказала. Мы совершенно не подходим друг другу. Впрочем, должен признать, – он понизил голос почти до шепота, и Айлин невольно затаила дыхание, чтобы не прослушать чего-нибудь важного, – теперь я понимаю, что в леди Гвенивер всегда видел вас.

Айлин закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Что ж, похоже, причин больше нет? Этот человек знает о тебе все, что нужно. Больше, чем кто угодно другой! И готов принять тебя такой, какая ты есть. И – да, он наверняка тебя никогда не упрекнет, бессмысленно даже думать об этом. Ну и чего ты медлишь? Ведь тому, другому, нужна не ты, а чистая совесть?»

Айлин открыла глаза и вгляделась в спокойное красивое лицо мужчины напротив, словно увиденное ею в первый раз.

– Я благодарна вам, милорд магистр, – проговорила она медленно и отчетливо. – За ваше благородство и великодушие… Но я не люблю вас.

– Я знаю, девочка моя, – так спокойно и просто ответил Роверстан, будто Айлин сообщила что-то очевидное и обыденное. – Но в браке любовь приходит со временем, а я… поверьте, я сделаю все, чтобы завоевать ваше сердце. Просто дайте мне такую возможность.

Он замолчал. Айлин чувствовала его взгляд – тяжелый, как меховое одеяло, и такой теплый, что бьющий ее озноб вдруг исчез, словно его и не было.

«А ведь вчера, – подумала она вдруг, – вчера магистр спас мне жизнь. Бросил щит, единственный из всего Совета, не думая о себе. И держал сколько мог, а ведь ему, разумнику, это наверняка давалось куда тяжелее, чем, скажем, боевику! И сейчас – сейчас он снова меня спасает, хотя и знает, что преподавателям запрещены личные отношения с адептами!»

– Хорошо… – сказала Айлин дрогнувшим голосом. – Я непременно постараюсь полюбить вас. Я буду очень стараться! Но пообещайте, что никогда и ни в чем не станете мне лгать. Пусть правда будет сколь угодно горькой, но только не лгите! Обещаете?

– Милая Айлин, – вздохнул Роверстан. – Каким же трудным путем вы предпочитаете идти, но в этом вся вы. И это самое прекрасное, что в вас есть. Обещаю. Я никогда вам не солгу.

– Тогда я согласна, милорд. Но с условием, что помолвку мы заключим не раньше лета, – твердо сказала она. – Когда в наши… отношения перестанет вмешиваться Устав Академии.

Разумник улыбнулся какой-то новой, совершенно незнакомой Айлин улыбкой, от которой у нее вдруг закружилась голова, а запах сандала и ладана словно сгустился вокруг них.

– Благодарю вас за чуткость, моя леди. Ничего иного я от вас не ожидал. Насколько я понимаю, раз вы не хотите объявлять о помолвке, то мое кольцо примете несколько позже?

Айлин кивнула, невольно вспомнив то, с сапфиром, которое отказалась взять у… лорда Бастельеро. Лорда! Или мэтра! Никаких больше Грегоров, даже в мыслях! Она выйдет за человека, который ее любит, и изо всех сил постарается сделать его счастливым. Может быть, у нее даже получится стать счастливой самой. Ну хоть немного…

– Да, – сказала она, понимая, что должна пообещать. – Мое слово. Я выйду за вас… милорд магистр.

– Дункан, – улыбнулся разумник. – Для вас отныне и всегда – Дункан. И я надеюсь, что срок помолвки будет небольшим и осенью вы вернетесь в Академию уже моей женой. А пока… Могу я попросить у вас что-нибудь… не в залог, разумеется, но в знак вашей благосклонности? Какой-нибудь пустяк, безделушку?

Ленту? Айлин покраснела еще сильнее, вспомнив, чем сегодня торопливо перевязала косы. Подарок в знак согласия на обручение – традиция древняя, как сам Дорвенант, но не отдавать же простой кожаный шнурок! Или перо Воронов, подаренное Даррой. А больше у нее из украшений и нет ничего.

– Возможно, прядь волос? – ласково подсказал Роверстан. – Обещаю хранить ее бережно и с должным почтением.

Айлин кивнула, словно завороженная его горячим взглядом. Странно, и как эти глаза могли показаться ей похожими на полынью? В мыслях мелькнуло, что прядь волос – это очень доверительный подарок! На ней можно навести пятнадцать видов порчи, только описанной в учебнике, не считая самодельной. И Гре… мэтр Бастельеро неоднократно подчеркивал, что волосы и кровь нельзя никому давать! Но… Роверстан ведь не некромант! И он ее любит… И вообще, довериться магистру можно – он разумник!

Торопливо выхватив ритуальный кинжал из ножен на поясе, она поспешно чиркнула по кончику косы, отрезав толстую прядку, и протянула ее Роверстану.

Их пальцы соприкоснулись, но вместо того, чтобы просто взять предложенное, магистр прихватил своей ладонью, огромной и горячей, ее ладошку, а вторую руку уронил на плечо Айлин.

«Мы теперь жених и невеста, – подумала она, утопая в сладком, но с отчетливым горьким привкусом смущении, когда губы Роверстана удивительно нежно коснулись ее губ. – Я дала слово… И я полюблю его… Хватит быть маленькой взбалмошной дурочкой, детство кончилось. Теперь-то уж точно! И я стану счастлива, как бы это ни было сложно!»

Отцветающая вишня, по веткам которой прошелся ветерок, осыпала их дурманно душистым облаком, и Айлин вдохнула этот запах счастья, изо всех сил стараясь не смотреть на небо, синее, как… чьи-то глаза. Она выбрала свой путь – как всегда! – и собиралась идти по нему так, чтобы никто и никогда больше не мог ее упрекнуть.

Глава 11

Ужин у костра и завтрак под апельсинами

Последний ночлег перед столицей у отряда Аластора случился в лесу. К вечеру д’Альбрэ стало совсем нехорошо. Его рука, подранная демоном, распухла так, что пришлось разрезать рукав камзола, а по смуглому лицу катился пот, который месьор старался незаметно смахивать.

– Пустое, – упрямо и раздраженно повторил он в ответ на беспокойство Аластора. – Всего лишь небольшая лихорадка. Мэтр Винс дал мне капли.

Аластор кивнул, но, когда солнце садилось, а до постоялого двора оставалось еще часа четыре пути, решительно свернул к опушке леса, мимо которой они как раз проезжали.

– У Искры что-то с копытом, – небрежно обронил он. – Лучше я здесь посмотрю и поправлю, чем она потеряет подкову и захромает к утру. Да и перекусить не помешало бы.

Против обыкновения месьор не отпустил обычную колючку насчет дорвенантских дорог, по которым можно ехать неделю и не встретить ни одного постоялого двора, не то что в благословенной Фрагане. Послушать бывшего бретера, так