(Не) Приличный путь героя. Том 5 - Kimiko

было только в том, что у меня ещё не было 350-го прямо. Пришлось бегом бежать в лес, а там дофармливать последние пару заданий. Так, за следующие два дня я выполнил их, выследив единорога, блин, и выпив его кровь, как в ГП.

Правда, единорог этот был не прекрасным белоснежным созданием, а хищной клыкастой тварью, оторвавшей мне палец. Спасибо зельям, тот вырос обратно, но осадочек остался. Еще я сразил исполинского шипача и вырезал целый народ гномов в одном из лесов карты. Времени у меня было невероятно мало, но я все же не отчаивался. Быстро ринулся покупать сканер и меч, благо, нафармить успел достаточно.

Но, когда я оформлял крафт меча, послышались странные звуки позади.

Обернувшись, я увидел преследователей из тех поддержки. Все в той же красной форме, они были чрезвычайно спокойны, глядя на меня так, словно я уже давно обречен.

— Время кончилось, Лев, надеюсь, ты все обдумал? — раздался голос главного из них. — За передачу данных конкурентам, ты ответить по всей строгости закона. Подписывая договор на игровое погружение, ты согласился со всеми правилами компании. Мы уже связались с представителем твоей страны, также ты получишь государственного адвоката.

В этот момент я понял, что нужно валить. Нажав на выход, я смирился с тем, что игру так и не закончу. Но, неожиданно, ничего не произошло. Я так и остался внутри игры, хлопая глазами и пялясь на тех поддержку.

— Мы заблокировали тебе выход, — сказал главный, не спеша меня ловить. Он знал, что я и так загнан в угол. — За свои преступления отвечать придется.

20. Машенька

Я пробовал выйти до самого того момента, пока меня не утащили с игрового пространства. Я все думал, куда же отправляют всех тех, кого ловят, но, к сожалению, мне пришлось узнать не понаслышке.

Я очутился в пространстве, где ничего не было. Ни тела игрового, ни тела физического. Был только мой внутренний голос, пустота и кто-то ещё, кого я крайне плохо различал.

— … слышишь мой голос, скажи что-нибудь.

— М-мгх, — лишь промычал я, не в силах внятного говорить.

— Хорошо, тогда слушай. Возможность говорить вернется к тебе позже. Я — Жденек Дворжак, глава внутренних расследований преступлений, связанных передачей данных третьим лицам. Общаюсь с вами посредством аи переводчика. Так же с нами присутствуют Альбина Мяточкина, представитель с вашей стороны, и Ян Горак — предоставленный вам бесплатный адвокат. Ведется запись нашей беседы, так что все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде.

— Какого вообще… черта… — просипел я, чувствуя, что мне очень сильно давит на голову. — Как же больно…

— Это плохо, — раздался другой голос, уже встревоженный. — Кто-то может попытаться достать ваше тело из капсулы?

— Вполне… вероятно… — я почти задыхался от боли, видя перед глазами вспышки.

— Вас ждут ужасные повреждения мозга, если это сделать! — воскликнул Жденек, пытаясь словно на меня повлиять. — Вы готовы пойти на это? Ваши помощники сделают хуже! Сотрудничайте с нами, и вам грозит условный срок, политическое убежище, мы предоставим вам помощь!

— Боюсь, мое тело принадлежит не очень хорошим людям, — попытался вдохнуть глубже я, из-за обжигающей боли в груди.

— Скажите, на кого вы работаете! — появился ещё один голос, хотя я уже плохо различал интонации. — Вы должны рассказать нам, куда отправили данные! От вашего ответа будет зависеть дальнейшая судьба!

— Идите вы нахрен, — погружаясь куда-то в вакуум, пробормотал я. — Задолбали, честное слово…

А потом, кажется, меня либо стошнило, либо мне так показалось. Я на пару мгновений увидел встревоженное лицо Ярослава, а потом свет мигал только вспышками. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я снова распахнул глаза. Простая больничная палата, я весь истыканный иголками, а рядом спит блондинистый клубок. Это что, Маша?

Подняв руку, я потрогал её волосы, слегка даже неуверенно. Мне же говорили, что я дурачком стану, а я вроде как… здраво мыслю.

— Очнулся? — заспанно спросила ведьмочка, поднимая голову. А потом, увидев, что я смотрю на неё в ответ, окончательно проснулась. — Очнулся! Я сейчас позову кого-нибудь!

— Да стой же, — хрипло прошептал я, хватая, правда, совсем слабо, Машеньку за руку. — Что тут произошло? Почему я в больнице?

Замявшись, девушка все же вернулась на кровать, поджав под себя ноги.

— Мне написал Ярик, сказал, что представляет компанию, на которую ты работаешь, — она долго молчала, глядя куда-то в стену. — Объяснил, что, спасая тебя от правосудия, им пришлось силком вырвать тебя из капсулы, не разъединяя с игровым телом. Часто это приводит к инвалидности или даже летальному исходу. Тебя отвезли в больницу, но ты… вроде жив здоров. Только спал, как убитый. Говорили, мог и не очнуться.

— Да? — я похлопал глазами, шокированный комой. — Я ничего не помню. Сколько прошло?

— Четыре дня, — сжала губы Машенька, все же спрыгивая с кровати. — Говорили, ждать придется месяцами, но ты как всегда. Проснулся, болтаешь вон сразу. Тебе что чума, что Сибирская язва — не убиваемый.

— Надеюсь, это комплимент, — усмехнулся я, правда, немного грустно. Печально осознавать, что я попал в подобную передрягу. — Ладно, иди уже. Пусть придет какой доктор, хотелось бы знать, что действительно цел.

Маша ушла, оставив меня наедине.

Правда, уединение длилось недолго. Сначала пришла толпа врачей, что-то записывали и просматривали, а потом ко мне и вовсе завалился, никто иной, как Ракета. Я ждал Ярика, Гришу, может ещё кого, но ко мне пришла именно она, закуривая прямо в больничной палате.

— Поздравляю с твоим первым международным розыском, — она протянула мне ладошку, определенно искренне радуясь. — У меня таких уже семь.

— Семь⁈ — я едва воздухом не подавился. — И как ты вообще продолжаешь играть?

— Именно поэтому я и Ракета, — блондинка уселась на табурет, затягиваясь и выпуская изо рта сизый дым. Помахав перед лицом ладонью, она наконец повернулась ко мне. — После первого раза Нина канула в Лету. Пришлось поменять множество поддельных имен и личностей. Но для своих я всегда Ракета. Так что тебе тоже лучше выбрать прозвище, иначе всех запутаешь.

— Останусь Львом… — покачал головой я. — Лев уже звучит как прозвище.

— Ну, тоже