Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

Можно сказать, что в штабе ТОФ на 9-ый день советско-японской войны излишне расслабились и посчитали, что японцев уже можно брать голыми руками, произошло классическое головокружение от успехов. В итоге передовой отряд попал под мощнейший артиллерийский обстрел не вскрытых ранее береговых батарей и понес значительные потери всего за полдня на безымянном японском пляже погибло больше двух тысяч советских бойцов и только поддержка с воздуха не позволила окончиться этой авантюре полным разгромом.

14 ноября к Хоккайдо были переброшены дополнительно три эсминца из состава Тихоокеанского флота, которые своей артиллерией смогли пробить коридор в обороне островитян и позволили десантникам наконец вырваться с обильно политого совей кровью пляжа.

15 же ноября к правительствам всех воюющих стран обратился император Хирохито с просьбой о прекращении боевых действий и заявлением о согласии капитулировать без предварительных условий.

27 ноября в городе Мориока на севере остова Хонсю, где в последние два месяца квартировало правительство Японии, был подписан акт капитуляции островной империи перед всеми воюющими с ней государствами. По настоянию Советской стороны в состав подписавших включили также представителей от Монголии и даже от Германской демократической республики, хоть их участие и было достаточно номинальным. От Китая в подписании участвовал представитель Гоминьдана, что Москве очевидно понравилось не слишком сильно, однако именно Чан Кайши сейчас контролировал большую часть страны и его правительство считалось официальным.

Курт на негнущихся ногах подошел к столику взял ручку, обмакнул в чернильницу и аккуратно поставил свою подпись в соответствующем месте. Ошибиться было сложно — его фамилия среди списка всех собравшихся в Мориоке подписантов была в самом низу. Ниже даже новозеландского адмирала.

Как он вообще попал сюда, сказать сложно. Скорее всего, во всяком случае сам генерал Мейер других причин не видел, в Германии просто не нашлось других желающих — с более крупными звездами на погонах — участвовать в принятии японской капитуляции. Сомнительная честь, с какой стороны ни посмотри. Ну а Курт просто оказался ближайшим немецким генералом, способным поставить свою подпись под историческим документом. Вот его и дернули из Цицгара, куда определили его 18 танковую на постой.

Немец оторвал взгляд от документа, положил ручку на стол и еще раз оглядел собравшихся. С этого мгновения Вторая мировая война была формально окончена.

Интерлюдия 6

Семипалатинская область КазССР, 17 декабря 1947 года

В четыре часа утра ворота небольшой мастерской, построенной прямо посреди степи раскрылись и оттуда в окружении техников и самого Юлия Борисовича Харитона выкатилась тележка с погруженной на нее Бомбой.

Все отдельные ее части — сама бомба, плутониевый заряд и нейтронный запал — были привезены на полигон заранее и собраны воедино только ночью за несколько часов до самих испытаний.

Вообще последние пару недель тут были крайне суматошными. Привозили и устанавливали контрольную, измерительную аппаратуру, монтировали видео оборудование, которое должно было запечатлеть подрыв, устанавливали военную технику — танки, автомобили, самолеты, — за два дня привезли целых полторы тысячи различных домашних животных, которым выпала почетная, но не слишком завидная участь поучаствовать в ядерных испытаниях.

Все были на нервах.

Тележку подтащили к построенной в центре полигона тридцатиметровой вышке и закатили в лифт. Клеть закрыли, и бомба не торопясь поехала наверх. За ней, уже по лестнице пешком на верх башни отправились товарищи Щелкин и Ломинский. Понявшись наверх Кирилл Иванович оснастил заряд взрывателями и подсоединил к бомбе провода дистанционного управления.

Все эти действия происходили в практически полной тишине. Тяжелая ночь, волнение перед испытанием… Говорить было особо нечего. Все прекрасно понимали важность ядерного оружия для Советского Союза. Штаты еще до окончания войны, превратившиеся в новую главную угрозу первому в мире государству рабочих и крестьян, показали, что стесняться в использовании имеющегося оружия не будут. А значит и СССР тоже нужна «большая дубина».

Закончив подготовку самой бомбы, ядерщики спустились вниз, — по пути у Ломинского из кармана выпал ручной фонарик и с грохотом полетел вниз, ударяясь о стальные фермы башенной конструкции, отчего у Щелкина едва не случился инфаркт, — погрузились в ждущую их машину и выдвинулись в сторону расположенного за десять километров от места подрыва бункеру управления. Оттуда не только должны были дать команду на подрыв, но и заранее отслеживали состояние бомбы. Был даже специально выделенный техник, в чьи обязанности входило исключительно наблюдение за количеством нейтронов, которые за период времени излучал плутониевый заряд. Именно стабильность излучения была главным показателем нормального состояния делящегося материала и соответственно — всего устройства.

В бетонном бункере, обвалованном дополнительно землей до полного заглубления под поверхность, собралось в этот день все руководство «атомным проектом» во главе с Берией и Курчатовым. Из-за дополнительных мер предосторожности находящиеся внутри командного центра люди потеряли возможность наблюдать взрыв собственными глазами, осталось только положиться на фиксацию приборами и видеоаппаратурой.

За полчаса до подрыва свое место за пультом управления — его перед этим вскрыли, сорвав пломбы — занял Курчатов. Рядом по правую руку в кресло сел Щелкин, Кирилл Иванович молча достал из кармана два пузырька валерьянки и принялся «накапывать» успокоительное себе в стакан с водой. По бункеру поплыл характерный запах.

В 8.48 утра был включен автомат подрыва, с этого момента сделать что-то было уже невозможно, процесс был запущен.

— Осталось десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна, ноль — отсчет завершился и в это же мгновенье через открытую заднюю дверь бункера внутрь помещения ворвалась вспышка ярчайшего света, сообщающая о том, что ядерный взрыв произошел успешно. Двери бункера тут же закрыли и еще через пару десятков секунд помещение содрогнулось от пришедшей взрывной волны.

Собравшиеся в командном центре ядерщики бросились поздравлять друг друга, крича от радости. Путь длиной в долгих пять лет наконец завершился успехом, теперь у СССР была собственная атомная бомба.

Сейсмическая волна от испытаний в Семипалатинске была зарегистрирована во многих странах включая и США. 19 декабря президент Дьюи выступил с обращением, в котором сообщил о предполагаемом наличии у СССР ядерной бомбы, что вызвало в Америке натуральный шок. Большинство ученых на западе считали, что советы не смогут получить собственную Бомбу раньше 1950 года.

Сообщение о наличии у коммунистов ядерного оружия сильнее всего, наверное, отразилось на Великобритании. Все же США были далеко, и иметь бомбу совсем не означает иметь возможность сбросить ее на противника, а до Лондона откуда-нибудь из-под Кале лететь всего двадцать минут.

Степень паники англичан можно понять по тому, что котировки Лондонской биржи в этот день мгновенно обвалились на 7%, что стало одним из худших обвалов за всю историю существования данного учреждения.

Само же Советское правительство подтверждать наличие у себя атомной бомбы не торопилось. В первую очередь потому что 17 декабря в Семипалатинске был взорван единственный имеющийся заряд, и сроки производства, следующего оценивались ка минимум в несколько месяцев. Официальное заявление об обладании ядерным оружием было сделано Советским Союзом только в середине следующего 1948 года.

Документ 5

История второй мировой войны 1939-1947 гг. М. Воениздат 1973 г.

Таблица № 127

Сравнение потерь в живой силе стран участниц конфликта в 1947г. (Европейский ТВД)

Страна__________Убитые(1)___ Раненные(2)__Пленные