Кодекс Охотника #29 - Юрий Винокуров

же расплавил Огненный Джин. А дальше водный элементаль заключил в свои объятия огненного, потушив его. Да, после этого он был рассеян воздушником. Вот только возникший рядом с ним энергет превратил Воздушного Джинна… как ни странно, но в чистый воздух. И такое творилось по всей локации.

— Внимание, снимаю барьер! — кивнул я, подождав подходящий момент.

Антарес и дракониды не роптали, они лишь кивнули и приняли боевые позы, готовясь умереть. Каково же было их удивление, когда щит спал, и они увидели, что творится вокруг.

Я махнул рукой:

— Король ваш, а я отвлеку гидру.

Антарес кивнул, и группа драконидов заработала как хорошо смазанный механизм, убивая оставшихся джиннов и двигаясь в нужном направлении. Я же подлетел к Гидре и просто завис перед её мордой, выставив ладонь.

— Стоямба! — рявкнул я. — Твой контракт исполнен, можешь уходить.

Гидра не обладала разумом, она обладала яростью, обладала свирепостью, обладала, в конце концов, голодом и неуёмной жаждой разрушения. А вот чего-чего, а разума у неё не было. Но мыслеобразы она принимала и передавать могла. Меня охватило чувство нетерпения и раздражения. Гидра хотела продолжать уничтожать, вырвавшись наружу.

Вот только у меня были другие планы. Как-то так получилось, что я в короткий промежуток времени смог провести два испытания духа. «Раскол Душ» был первым из них. А второе как раз происходило сейчас. Мне нужно было навести порядок в зверинце. Виданное ли это дело, что пойманные души в моём собственном Океане Душ отказываются мне повиноваться? Позор! Не дай бог Старый Мак это увидит, поднимет на смех, и все легенды о великом Сандре будут похерены лет так на тысячу. Вместо них будут рассказывать, как Сандр не смог обуздать своих домашних тварюшек.

Поэтому я сжал пятерню в кулак, одновременно сжимая разум гидры и причиняя ей неимоверную боль. Головы зашипели и забились в истерике, дёргаясь из стороны в сторону, выплёвывая энергетические сгустки. Попади один из таких в меня, то большая часть моего духовного доспеха была бы снята. Вот только сделать они этого не могли. Я это им запрещал. Краем глаза я видел, что дракониды, как опытные охотники, взяли короля Джиннов в кольцо. Прямо сейчас медленно сжимали кольцо, отбиваясь от его заклинаний и готовясь к последнему удару.

Я сжал кулак сильнее, и все головы, перестав сопротивляться, протяжно взвыли, как сторожевая собака, которая зачем-то показала хозяину зубы и тут же получила поленом по хребту. Всё, я победил. Это я понял, и гидра это поняла. В один момент, развоплотившись, её душа улетела далеко-далеко, чтобы возродиться в каком-то мире маленькой и такой милой гидрочкой, которая, если очень повезёт, вырастет милой и пушистой, и никогда в жизни больше не встретится с Охотником.

Отпустив тварь, я развернулся и прыгнул в сторону драконидов. Вот только там было всё закончено. Антарес стоял около обессиленного и израненного, но тем не менее живого короля джиннов, который прямо сейчас то пропадал, то появлялся. Судя по всему, чувствуя, что проигрывает, король хотел сбежать дальше в теневой мир. Только несколько специальных стрел прибили его, в буквальном смысле, к земле, не давая это сделать.

— Мне добить его, Охотник? — поинтересовался Антарес.

— Не-а, — покачал головой я. — Оставьте его мне, а вам пора идти.

— Ты спас мне жизнь… снова, — угрюмо нахмурился Антарес. — Моим братьям… и, скорее всего, моему народу.

— Не скорее всего, а именно так, — развёл руками я. К чему лишняя скромность? Сандр — молодец. И он сегодня снова совершил подвиг. Снова.

— Я перед тобой в неоплатном долгу, поэтому готов последовать за тобой, куда скажешь. Также за мной последуют мои воины. Вот только у меня есть просьба…

— Стоп, стоп, — поднял я руку, прерывая. — Никуда вы со мной не пойдёте. Если вы пойдёте со мной, вы попадёте в Запретный Мир, из которого хрен знает когда мы вырвемся. Вам же нужно спасать ваш народ.

— Да, но долг… — снова начал Антарес.

Я закатил глаза и снова поднял руку.

— Всё в порядке. Долг можно отдать потом, — я не стал освобождать его от долга, ведь это для драконида будет смертельным оскорблением. Но я знал, как с ними разговаривать. — У меня будет для тебя просьба передать одну весточку. Возможно, это закроет твой долг?

— Передать весточку? — нахмурился драконид, на секунду задумавшись, а потом решительно потряс головой. — Однозначно нет. Это и близко не покроет наш долг.

— Ладно, — согласился я. — Но весточку-то ты передашь?

— Как я могу тебе отказать?

— Слушай сюда… — начал я с улыбкой.

Первая крепость Охотников

— Брат, у нас гости, — Первый Охотник повернулся на голос, хотя чувствовал приближение своего брата задолго до этого.

Перед ним стоял молодой Охотник, совсем недавно окончивший обучение. Но в Ордене Охотников не было господ или отношений «слуга-господин». Да, были ученики — бесправные сопляки, которых гоняли и в хвост, и в гриву, но это только ради их блага. Как только ученик становился Охотником, то для него все были братья — от такого же молодого, как и он, до Первого Охотника. Возможно, именно из-за этого Орден был нерушим и непоколебим.

— Я готов его принять, — в ответ кивнул Первый Охотник. Лишние слова были не нужны. Все знали, что Первый видит то, что недоступно другим.

И через секунду, озираясь и втягивая голову, в зал вошёл высокий мощный драконид. Судя по всему, он недавно вышел из боя. Свежие раны виднелись на его теле. Но самые глубокие раны виднелись в его душе. Увидев Первого Охотника, он рухнул на колени и склонил голову в глубоком поклоне.

— Встань, храбрый воин! — слегка дёрнулся глаз у Первого. — Негоже воинам преклонять колено.

— Первый Охотник… — благоговейно произнёс драконид. — Об этом дне я буду рассказывать своим многочисленным внукам.

— Если ты доживёшь до этого момента, — не выдержал и рассмеялся Первый, мгновенно оказываясь рядом с драконидом и, как пушинку, поднимая за плечо здоровенного воина на ноги.

Только прикоснувшись к дракониду, он широко улыбнулся.

— Не удивлён, что это снова старина Сандр.

— Но… — начал драконид.

— Извини, издержки профессии, — вполне по-человечески рассмеялся Первый. — Я уже считал послание. Ты чрезвычайно помог нам, и ты даже не понимаешь, насколько ты помог своему народу.