Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

Я вспомнил, где в этом помещении расположена камера, повернул голову в ее сторону и кивнул.

— Я так и поняла. А девочке ты, определенно, нравишься!

Тем временем «девочка», подумав, пришла к тому же выводу, что и призрачная хозяйка, так как покосилась на пышный зад проплывшей мимо ар Тиммер, и лукаво улыбнулась:

— Что ж, ход вашей мысли я поняла, поэтому вынуждена просить об одолжении…

Дамы навострили уши. В том числе и мои красавицы.

— Вы бы не могли при случае повторить эти же слова Магнусу? А то брат наотрез отказывается меня тренировать!

— Повторю обязательно! — пообещал я. — Только не уверен, что он меня послушает.

— Вас он послушает! — уверенно заявила она, затем еще раз присела в реверансе и, поблагодарив за содержательную беседу и обещание, рванула к Альке.

Следующие две беседы — со старшей сестрой Дитмара ар Шелла и желчной старой грымзой из побочной ветви рода Сиерс — ничем особым не порадовали. Первая пыталась рассказать какую-то страшно запутанную историю о любовных похождениях Жеребца, вероятнее всего, для того, чтобы потом иметь возможность хвастаться, что общалась «с самим» главой рода Эвис. А вторая жаловалась на современные нравы и пыталась доказать, что в эпоху моего «великого» деда мужчины были мужественнее, женщины — женственнее, а жизнь — в разы ярче и интереснее. Впрочем, назвать совсем бесполезным общение с ней у меня не повернулся бы язык — она оказалась кладезем нужной информации, и любезно озвучила даты и места проведения доброго десятка балов и приемов.

После общения с этой парочкой я, наконец, позволил себе удалиться в мастерскую хозяина лавки, поболтал с ним и его меньшицами кольца два-два с половиной, потом вернулся в гостиную, забрал своих дам и откланялся. А когда вслед за ними забрался в карету и приказал Одену править в сторону дома, был огорошен сообщением Майры:

— Мы пригласили Ирлану ар Койрен в гости. Приедет либо завтра днем, либо послезавтра.

— Зачем?

— Она всегда говорит именно то, что думает! — подала голос Вэйлька. — И не кривит душой.

— Девочка далеко не дура! — поддержала ее Найта. — Умеет не только слушать, но и слышать.

— А еще веселая и легкая в общении! — внесла свою лепту мелкая. — И фигурка у нее ничего. Как минимум, выше пояса!

— В общем, еще одна женщина в нашем доме не помешает… — заключила Тина, а когда почувствовала мое возмущение, расхохоталась: — Успокойся, мы оценивали ее не для тебя, а для Конгера и его парней — надо же им когда-нибудь остепениться?

…Конгера и трех его парней, оставшихся охранять Бирюзовые покои, дома, естественно, не оказалось. Зато, узнав о том, что мы вернулись, перед воротами выстроилось пять из шести воинов, которые несли службу в особняке. При этом шестой ощущался на заднем дворе — неторопливо прогуливался вдоль забора, то есть, продолжал выполнять свои обязанности. Я мысленно порадовался такому усердию, а когда спешился, подозвал к себе Селию с Аникой и распорядился через стражу накрыть стол на шестнадцать человек в большом обеденном зале первого этажа.

Когда обе девушки унеслись на кухню, повернулся к Фиддину и сообщил, что присутствовать на этом обеде обязаны все члены рода, находящиеся в доме. Включая стражника, несущего службу на заднем дворе.

Воин прикоснулся кулаком к груди, а затем поинтересовался формой одежды. Я объяснил. А потом в сопровождении моих женщин прошел в дом, переобулся и рванул на остров. Само собой, не один, а с парой помощниц — Тиной и Алькой.

Пока Амси что-то меняла в их коммуникаторах, а затем объясняла, как открывать переход в ее владения, быстренько ополоснулся, переоделся в один из десятка комплектов одежды, синтезированной для меня искином, а затем забрал все подарочное оружие и перенес его в дом. Для того чтобы перенести кольчуги, шлемы, поножи, наручи и боевые пояса, пришлось сбегать туда и обратно еще четыре раза. Когда я появился на острове в шестой раз, то еле отогнал «помощниц» от снаряжения, предназначенного для них: сказал, что разбираться с ним придется долго, поэтому мы займемся этим сразу после обеда. Девочки, скрепя сердце, согласились и, подхватив по новому платью для себя и оставшихся дома подруг, вернулись к переходу.

Время, оставшееся до трапезы, я провел за учебой — слушал лекцию по астрономии и смотрел обучающий фильм. А мои красавицы сначала долго и упорно мылись, а затем приблизительно так же прихорашивались, «готовясь к первому торжественному мероприятию в новой истории рода Эвис», как метко выразилась Амси.

Мероприятие началось моей речи перед десятком, выстроенным в одну шеренгу — Конгер вместе с парнями, обычно охраняющими Бирюзовые покои, прибыл незадолго до начала четвертой стражи, поручив охрану запертых дверей паре Теней дяди Витта:

— На мой взгляд, любой род силен, прежде всего, единством. То есть, не близостью главы к трону, не размерами манора или высотой стен родового замка и не количеством воинов, а внутренней готовностью каждого встать плечом к плечу с любым, кто носит те же самые цвета. Сегодня вы пролили кровь за род Эвис. Не свою — чужую. Но я ценю это куда больше пролитой своей. Ибо считаю, что самый лучший бой, это бой, который с первого и до последнего мгновения идет по заранее обдуманному плану, и уверен, что самопожертвование — это судорожная попытка в самый последний момент исправить чью-то глупость или просчет…

Парни слушали и слышали то, что я говорил. Поэтому постепенно расправляли плечи, гордо вскидывали подбородки и начинали все ярче и ярче «звенеть» гордостью за себя и за своих товарищей. А от тех эмоций, которые они испытывали, чувствовал душевный подъем и я:

— Я бы хотел отметить многое — бдительность Тиммела и Фиддина, исполнительность Конгера, сообразительность Кэйлора, выдержку Сангора и Дитта. Но чтобы не превращать обед в пустую говорильню, объединю свои мысли в одну общую. Да, и «обманки», и арбалеты, и болты к ним готовили не вы. И не вы придумывали, как отлавливать отравителей или встречать незваных гостей с наименьшим риском для защитников дома. Но труды тех, кто все это готовил и придумывал, были бы бесполезными, если бы любой из вас дрогнул или попытался броситься в атаку для того, чтобы достать противника первым. Но, слава Пресветлой, каждый из вас сделал именно то, что от него требовалось, и превратился в один из плотно сжатых пальцев того самого