Елена Кондратьева - Миллиардер. Ледовая ловушка

– Добрый день, Артур Николаевич.

– Здравствуйте, Андрей Львович. Слышал, у вас неприятности…

Гумилев стиснул трубку в руке, несколько резче, чем принято, ответил:

– Ваша осведомленность делает вам честь.

– Для этого существуют профессионалы, – засмеялся Чилингаров. – Кстати говоря, они же подсказали мне, что на терраформирующей станции, которая будет тестироваться в Арктике, установлен такой же искусственный интеллект, что и на самолетах. На тех самолетах…

– Это не совсем так, Артур Николаевич. Исин, изготовленный для станции, отличается от… Ну, вы меня понимаете. Кроме того, мы несколько раз перепроверили все его системы и программные модули. Фрам будет работать как часы.

– Фрам? Это в честь корабля Нансена?

– Именно. Уверен, что под его опекой и защитой на станции для всех вас будет так же безопасно и надежно, как и на борту легендарного «Фрама».

– Для вас? – в голосе Чилингарова послышалось нечто похожее на иронию. – То есть вы-то, Андрей Львович, остаетесь в Москве?

– Конечно. Вы же сами сказали, что в курсе моих дел.

– Не торопитесь, – перебил Чилингаров. – Я, собственно, затем и позвонил. Что, если вы измените свое решение и присоединитесь к экспедиции?

– Я? Это невозможно.

– Очень даже возможно, – мягко сказал полярник. – Ваше участие разом остановит набирающий поток слухов о ненадежности вашего исина. Это во-первых…

– Есть и «во-вторых»?

– Конечно. Вам необходимо взять паузу. Пусть расшифровки «черных ящиков» и расследование, инициированное вами, идут своим чередом…

«Он знает о расследовании! – вздрогнул Андрей. – Что ж у него за информаторы?»

– …А вы тем временем развеетесь, спокойно подумаете обо всем. Арктика, она, знаете ли, лечит и тело, и душу.

– Артур Николаевич, мне не хотелось бы надолго расставаться с дочерью. Она осталась без матери.

– Я помню. Но малышка с няней тоже могут поехать с нами. А мы, как и положено мужчинам, создадим прекрасным дамам все подобающие условия.

– Хм… не знаю, не знаю… – Гумилев замялся. Если бы Чилингаров напористо убеждал его, он уже ответил бы отказом, но Артур Николаевич оказался умелым манипулятором. Его доводы были весомыми и логичными, а логику Андрей уважал.

– Давайте так: я сообщу о своем решении на ближайшем заседании Арктического клуба, – наконец сказал он.

– О своем положительном решении, Андрей Львович, – рассмеялся Чилингаров и положил трубку.

Глава шестнадцатая

Маленькие хитрости

Домой Гумилев возвращался уже за полночь. За окнами машины мелькали огни ночной Москвы, над Поклонной горой парила в лучах прожекторов фигура богини Ники. «Ника – это победа, – подумал Андрей. – По-бе-да… Преодоление беды. Беда уже пришла. Гибнут люди. Я попытался остановить это – и не смог. Или все же…»

Он устал. Устал не физически. Неопределенность будущего давила на Андрея, и жить с этим грузом было тяжело. Он, как античный Атлант, державший небо, нес сейчас на своих плечах ответственность за смерти сотен человек. Держал – и не мог сбросить.

«А может, и вправду послать все к черту? Уехать в экспедицию, как советует Чилингаров? Захватить Муську, Марго…»

Вспомнив о девушке, Андрей бросил взгляд на часы. Половина первого. Уже наступило «завтра», точнее, оно превратилось в «сегодня». И это был не просто очередной день, а день рождения близкого человека. Марго исполняется двадцать пять лет. Будет праздник, и Гумилев не имеет права испортить его. А раз так, надо собраться, надо взять себя в руки. В конце концов, он мужчина и капитан звездолета под названием «Земля»…

Несмотря на поздний час, в гостиной Андрея ждал посетитель. Александр Адамов был личным адвокатом Гумилева, выполнявшим его самые деликатные поручения. В свои пятьдесят выглядел он пугающе молодо – поджарая фигура спортсмена, юношеский румянец на щеках.

Андрей предложил Адамову разделить с ним ночную трапезу, но тот только махнул рукой:

– Что вы, что вы, Андрей Львович! Этого я себе позволить не могу. Вот это… – он похлопал себя по подтянутому животу, – нуждается в постоянном контроле. Увы, за все надо платить.

Мужчины перешли в столовую, где уже все было готово для позднего ужина или очень раннего завтрака.

– Ну, от чая-то вы не откажетесь? – спросил Гумилев, усаживаясь за сервированный стол, а про себя повторил слова, в последние дни не раз приходившие ему на ум, а сейчас вот озвученные Адамовым: «За все надо платить».

– Зеленый, если можно, – согласился адвокат. Горничная понимающе кивнула и вышла из комнаты.

Намазав кусочек тоста паштетом, Андрей отправил его в рот, вооружился ножом, вилкой и принялся разделывать запеченную с яблоками куропатку. Адамов, хищным взглядом голодного человека осмотрев стол, задержался глазами на розеточке с икрой, на блюде с мясным ассорти, печально вздохнул и с благодарностью принял из рук горничной чашечку с ароматным напитком.

– Быть может, правы были древние, когда придумали притчу про орла и ворона. Лучше один раз напиться живой крови, нежели триста лет клевать падаль. Простите, Андрей Львович, не к столу я…

– Ничего, Александр Михайлович, я не впечатлителен, – усмехнулся Гумилев, переложил себе на тарелку половину куропатки, дополнил дичь гарниром из тушеного картофеля с белыми грибами и взялся за соусник. – Однако что же вам мешает хотя бы на время превратиться из ворона в орла?

– Убеждения, – грустно произнес адвокат. – Я слишком хорошо знаю себя. Если дать слабину, то все, пиши пропало. Поэтому – ни грамма алкоголя, ни единой сигареты, ни одной лишней калории. Иначе я за месяц превращусь в одышливую развалину.

Гумилев, хрустя салатом, посмотрел на прихлебывающего чай адвоката и про себя усмехнулся: «Адамов обманывает сам себя. Старость в первую очередь поражает мозг. Он слишком много говорит о своих проблемах и болячках, как это делают все пожилые люди. Впрочем, адвокат он грамотный, так что кое-какие чудачества можно и простить…»

Некоторое время в столовой царила тишина, нарушаемая лишь стуком приборов и боем старинных часов. Эти часы, огромные, напольные, выполненные в виде лондонского Биг-Бена, Андрею подарил посол Великобритании в России, и они являлись единственной малофункциональной вещью в его доме.

Утолив голод, Гумилев отложил вилку, промокнул губы салфеткой и, пока горничная наливала ему мате, спросил у Адамова:

– Как дела у Краснова? Суд все еще идет?

– Собственно, я потому и приехал, – ответил адвокат. – Сегодня было последнее заседание. Судья вынес приговор…

– Не томите, Александр Михайлович, – попросил Гумилев, уже понимая, что сейчас услышит хорошую новость.