Последний жрец богини Лу. Том I - Александр Якубович

стать умнее или что-то придумал — помолись Софу, он подскажет и направит. В моем мире молитвы не работали, люди оставались один на один со своими горестями. Никто не приходил спасти их от чумы или неурожая.

До Лу стало доходить, в каком мире я жил раньше, и, судя по выражению лица богини, она считала, что я прибыл из очень мрачного и безрадостного места.

— Поэтому люди сами начали решать свои проблемы, не надеясь на помощь высших сил. Мы придумали, как побороть моровое поветрие, кстати, это очень просто — от этих слов Лу и Илий чуть не подавились, — изобрели облегчающие жизнь механизмы, стали строить дома, которые могут простоять сотню-другую лет, но при этом возводятся за несколько месяцев. Люди изобрели жидкий камень, открыли новые металлы, создали повозки, которые едут без лошади и даже придумали оружие, на фоне которого гнев самого Пала покажется просто детской истерикой.

Вот в последнее Лу точно не поверила, так что я просто потянулся ментально к богине, приглашая в свой разум. Когда девушка прикрыла глаза и скользнула в мои чертоги, я отправил ей образы ядерного взрыва. Первое испытание бомбы, потом еще пару картинок, которые смог вспомнить, и последнее, что я показал Лу — испытание термоядерной «Царь-бомбы», ударная волна от которой трижды обогнула земной шар, а ядерный гриб поднялся на высоту пятидесяти лиг.

Лу мгновенно вывалилась в реальность и с каким-то ужасом посмотрела на меня. В ее голове не укладывалась сама возможность существования чего-то подобного.

— Как вы это сделали без магии? Это больше похоже на гнев великого бога, чем на творение человека! — Она все еще переживала весь спектр эмоций человека, испытывающего культурный шок.

Я только пожал плечами.

— С помощью науки и одной редкой руды, которую очень тщательно очищали от примесей.

Чуть подумав, я добавил:

— Наверное, люди моего мира сами хотят стать богами.

Когда уже улеглись спать, Лу проскользнула в мой разум, а я отправился за ней следом. По просьбе богини я поделился с ней образами моего родного мира: наука, техника, музыка. Мелькали образы городов, взмывающих в небеса громадами из стекла и бетона, титанических размеров морские корабли рассекали водную гладь океанов, а огромные самолеты, под серебристым крылом которых мир превращался в лоскутное одеяло, устремлялись в небеса. Я показал богине, что мы знали о производстве, добыче ресурсов, сельском хозяйстве, войне, театре, кино и прочих развлечениях, поделился знаниями о медицине, физике и даже космосе.

— Удивительно…

Богиня была поражена. На фоне ее родного мира место, откуда я прибыл, казалось более многогранным и сложным, чем она даже могла представить. И все это без магии и богов.

Ничего не отвечая, я выскользнул из чертогов разума, за мной проследовала и Лу, вернувшись в свое тело. Довольно быстро мы уснули.

На пятый день неспешного пути мы подошли к крупному селу. Так как оно находилось на пути из Трейла в Коурр, то и пара постоялых дворов в нем имелась. Мы сдали наших лошадей мальчишке конюху, бросив тому трешку, чтобы привел животных в порядок и вдоволь напоил, а сами зашли внутрь.

В отличие от последнего постоялого двора в Трейле, в котором я имел сомнительное удовольствие остановиться со своими товарищами, это заведение было не в пример чище. Все же деревенские были более опрятными, боясь лишний раз разводить грязь и, тем самым, навлечь на себя болезни. Так что пол был вычищен и помыт, о чем свидетельствовали довольно светлые доски, а копоти от светильников почти не наблюдалась. Встретила нас дородная женщина, по всей видимости, хозяйка или жена трактирщика. Договорились о постое — оказалось совсем недорого, после чего, за отдельную плату, взяли дров на баню.

Помыться хотелось жутко. Мы конечно обтирались водой из ручьев и колодцев, встречающихся по пути, но запах пота меня все равно преследовал. Так что, оставив Илия и Лу на хозяйстве — заселяться в комнаты, я сразу же отправился на задний двор искать баню и дровницу. Увиденное превзошло все мои ожидания и я понял, почему хозяйка сбила с меня целый пять медных кло за пользование этой роскошью. По правде сказать, женщина продешевила: если бы она сначала показала мне баню, а потом потребовала серебряный, я бы заплатил, не раздумывая.

На заднем дворе стояла настоящая баня, а не то недоразумение, которым пользовались в Трейле горожане, чтобы помыться.

Старая, из потемневшего сруба и с законопаченными щелями, но это была полноценная баня. Внутри я увидел большую бочку, подвешенное под потолком корыто для воды, которое можно было аккуратно наклонять специальной веревкой и так поливать себе на голову без неудобного ковша, лавки в парилке и пару топчанов — посидеть передохнуть после мытья или между заходами.

Как мальчишка, который нашел мешок конфет, я мгновенно развил бурную деятельность. За еще один медный стрельнул у хозяйки пару простыней в пользование, натаскал от колодца во дворе воды, растопил титан и стал ждать, пока баня протопится.

Честно сказать, перестарался. Жарко было, как в подмышке сатаны, а после того, как я поддал воды на специальный камень на крышке титана, парилку затянуло густым белым паром. С удовольствием помылся, выскребая въевшуюся в кожу грязь. Плюнул на все приличия и, корячась, залез в огромную бочку, которую еле-еле заполнил на половину водой, целиком, только писчий хвостик, который я по привычке собрал на макушке после мытья волос, торчал снаружи. Короче, когда внутрь зашел Илий, он увидел не меня, а счастливую жабу, блаженно откисающую в бочке с водой и пускающую ноздрями пузыри.

Но все хорошее кончается. Вода из колодца, все же, была прохладная, так что из бочки пришлось вылезать. Старик тоже отправился в парилку и, судя по кряканью из соседней комнатушки, он был удивлен температурой, которую я там нагнал.

Для Илия и Лу обновил воду в бочке, натаскав новой. После пара и мытья горячей водой по телу растеклась приятная истома и единственное, чего я сейчас хотел — перекусить, выпить кружку пива и завалиться спать, хотя вечер только начинался.

На ужин спустились в общий зал вместе с Лу и Илием. Было достаточно многолюдно. Все еще шла праздничная неделя и простой люд, после тяжелого сельскохозяйственного сезона сейчас