Плетущая - Лия Арден

её безрадостного веселья. Отсмеявшись, Ена смахнула выступившие слёзы и снисходительно взглянула на княжича. Улыбка сошла за миг, вернув маску равнодушия.

– Отдалась ему, – сухо ответила Ена, поймав красноречивый взгляд Рокеля на отметинах на своей шее. – Нечего удивляться, разве не слышал, что я люблю, когда князь груб? – с притворным недоумением она захлопала ресницами, намеренно выводя Рокеля из себя. – Ты ведь тоже хотел? Вроде рассказывали, что зажмёшь меня где, может, и тебе приятное достанется.

С этими презрительными словами Ена вышла и с грохотом захлопнула за собой дверь, слишком разгневанная, чтобы разговаривать дальше.

Глава 17. Настоящее

Морана встрепенулась, взгляд перестал быть остекленевшим.

«Любовь к тебе».

Ответ Алая её то ли испугал, то ли привёл в полнейшее замешательство. Морана уложила ладони на плечи царевича, и отметины на его коже начали таять, возвращая телу идеальный здоровый вид, даже морозный узор побледнел, став в два раза меньше. Алай наконец ответил Моране знакомым обожанием в глазах и широкой улыбкой, отчего богиня буквально отпрянула, прекратив к нему прикасаться.

– Как он украл твоё… сердце? – спросила Ена, не представляя, насколько это возможно.

– Я умер, – не в меру восторженно заявил Алай, натягивая обратно косоворотку.

– Почти умер, – поправила Морана, сев на лавку.

Она выглядела уставшей, измученной, но всё же улыбалась, словно повеселевший царевич успокаивал её одним своим приподнятым настроением, а недавняя недомолвка была для богини сущим испытанием.

– Он был совсем мальчишкой, когда впервые сбежал из подземного царства, – продолжила рассказ Морана. – Судя по всему, пытался и раньше, да не получалось. Поэтому дождался прихода зимы, тогда Озем и Сумерла засыпают. Алай должен был заснуть вместе с ними, но каким-то образом сбежал.

Алай в своей привычной манере энергично закивал, бесстыдно сгребая все созданные Мораной пирожки и фрукты, от которых недавно демонстративно нос воротил. Не выдержав, Ена хмыкнула и протяжно выдохнула, ощутив боль в груди. Она не хотела вспоминать о близких, однако Алай иногда их сильно напоминал.

– Но мира он не знал, ему повезло, что солнца не было, но и что холод способен убивать, тоже не понимал. Я вытащила Алая из ледяной воды, когда он провалился под неокрепший лёд. Он был ещё жив, но долго бы не протянул. Я не умею спасать прикосновением, а созданное пламя не согрело бы достаточно быстро. – Морана махнула рукой на тёплую печь. – У меня остался один вариант. Сделать его невосприимчивым к холоду. Я отдала ему своё сердце.

– Как? То есть… как тогда живёшь ты? – Ена несколько раз оглядела Морану, та ответила успокаивающей улыбкой:

– Моё нынешнее тело временно. Такой я могу ходить по земле зимой. В это время я сильнее всего. Весной и осенью могу иногда появляться, а летом слишком жарко, и мне не прийти. Летом я сплю и не знаю, что происходит в мире смертных. Именно поэтому пришла лишь сейчас, не заметив начала трагедии.

Морана прервала рассказ, чтобы создать для Алая бурдюк воды. Тот слишком много выпечки затолкал в рот. Царевич благодарно улыбнулся, набитые едой щёки округлились. Морана издала тихий смешок при взгляде на него.

– Я намеревалась на время вложить в него своё сердце, но мальчишка оказался хитрым и наглым. Он с ним сбежал. – В подтверждение Алай ответил довольной ухмылкой. – И не только. Он сын Озема и Сумерлы, царевич подземного царства, и заговорил проходы, чтобы той зимой я не смогла пройти в его царство. Одной зимы хватило, чтобы сердце срослось с его телом. Теперь я не в силах его забрать, если не намерена его убить.

Сказанное Алая не напугало, в Моране угрозы он не видел, а вспомнив, как легко он дёрнул богиню к себе, Ена и вовсе засомневалась, что она сумеет его одолеть и забрать сердце.

– Но как ты… существуешь без сердца? – уточнила Ена.

– Без него я не умру, но будучи неполноценной, я слабее, чем была.

Алай моментально прекратил жевать и поднял взгляд на Морану.

– Не велика беда, – заверила его она, ощутив перемену настроения. – У меня всегда был предел сил, просто без сердца он стал ближе. Но проблема не во мне, а в тебе. Моё сердце подарило тебе невосприимчивость к холоду, однако оно же тебя медленно замораживает. Ты носишь его слишком долго и своим воровством подписал себе смертный приговор. Если теперь каждый год я не буду притуплять его холод, то лет через десять ты заледенеешь.

Царевич ничего не ответил, продолжая задумчиво глядеть на Морану. Богиня и Ена так же молчаливо дожидались его реакции. Морана объявила о его скорой смерти, но Ена не заметила ни сомнения, ни страха. Неожиданно Алай расслабленно пожал плечами и подтащил к себе пригоршню созданных Мораной слив.

– Выходит, выбор прост. Чтобы не умереть, мне нужно до конца дней оставаться рядом с тобой, совсем как я и планировал, – самолично решил Алай, вновь заставив Морану потерять дар речи.

* * *

Ена старательно скрывала от Мораны улыбку. Стало ясно, что их связывало и почему Алай следует за богиней, и всё же Ена видела нечто большее: Морана искренне нравилась царевичу. Морану же привязанность Алая то ли смущала, то ли приводила в замешательство.

На следующей день, увидев яркое безоблачное небо, Морана выругалась и затолкала намеревавшегося выйти Алая обратно в тень. Ена и царевич уставились на богиню во все глаза: раньше ей было всё равно, как Алай будет идти под светом солнца, но что-то изменилось.

Морана вернула Ене алый плащ, а после сделала нечто немыслимое. Встав под солнечными лучами, она нашла свою тень, схватила сумрак, оторвала его от снега и отсекла серпом. Ена с изумлением смотрела, как мрак преобразовался в плащ, который она сама заботливо набросила на плечи Алая. Княжич принял дар с улыбкой и покорным поклоном головы, а плащ и капюшон, созданные из тени самой богини зимы и смерти, не пропускали солнечных лучей. Ена была искренне рада перемене: Алай мог без боли путешествовать под светом солнца.

Более Морана его не гнала, словно впредь не могла представить их расставание. Ещё не раз им встречались ходячие мертвецы, и Алай, став их защитником, с лёгкостью расправлялся с врагами. Хоть царевич и не видел, но его чёрный меч из теней и его крови спокойно резал нити жизни.

– Куда мы направляемся? – не выдержала Ена на следующий день. Она устала бесцельно следовать за богиней.

Ена не раз задавала этот вопрос и каждый раз получала непонятное: «Увидишь».