Берсерк 2 - Александр Гаврилов

вашему питомцу двор! — крикнула мама, и те тут же умчались из комнаты, схватив на руки котёнка.

Я чуть подумал, да и выложил им всю историю своего конфликта с Лухиным во всех подробностях, включая ту историю на даче Демидовых, с дуэлью и прорывом. Потом дошёл до недавней дуэли, рассказав и о причине, и чем она закончилась.

Отец только крякнул, когда я рассказывал о завершающем ударе, который привёл к смерти противника, братья же и мама молчали.

— На этом, собственно, и всё, — развёл я руками, — Там потом отец Лухина ещё пытался мне угрожать в полиции, но его не подпустили ко мне.

— Да, этот может, — поморщился отец, — Крайне неприятный тип, как и весь их род. Обязательно попробует отомстить, ему никто не указ. К тому же, у нас всегда с тем родом напряжённые отношения были. Когда наш род сослали сюда, нам пришлось выгрызать себе место под солнцем, так сказать. Отвоёвывать часть рынка. И одним из пострадавших от наших действий был как раз род Лухиных. Они до сих пор нам этого не простили, и при любой возможности пытаются вставлять нам палки в колёса и перехватывать контракты. Ну, а иногда наоборот, мы перехватываем у них. Точнее даже, чаще всего мы их опережаем или выдавливаем из сделок. Вот недавно как раз они вели переговоры с одной из крупнейших мебельных фабрик империи о поставке сибирского кедра. Мы вовремя узнали о переговорах, и перебили их предложение, снизив цену. Контракт всё равно вышел на очень крупную сумму, так что неудивительно, почему Лухины так бесятся. Они рассчитывали поправить своё положение, породнившись с Демидовыми. Но ты спутал им все планы сначала подтолкнув Демидовых к расторжению помолвке, а потом убив наследника. Сыновей у Лухина больше нет, только дочки, что грозит добить окончательно его род. Естественно, что он будет считать тебя главным виновником своих бед, и постарается отомстить. Ему уже терять нечего. Я дам команду нашей службе безопасности чтобы они снова взяли тебя под охрану. Ты не против?

— Нет, конечно, я же не идиот, — даже удивился я. У меня, конечно, есть защитный перстень, вот только от грамотного нападения и он меня не спасёт. Охрана точно лишней не будет. Вот только жить в ожидании удара неизвестно сколько времени тоже такой себе вариант…

— А нельзя как-нибудь этому Лухину объяснить, что нападение на меня будет большой ошибкой? Что лучше бы ему о будущем своего рода думать? В конце концов, убить, если он такой уж упёртый, или как-то изолировать. В психушку, например, отправить? — предложил я самый логичный, на мой взгляд, вариант, — Он же затаится, и может нанести удар и через год, или два, в тот момент, когда мы не будем к этому готовы. Мы не можем жить в вечном ожидании удара. Любая бдительность рано или поздно ослабнет.

— Сын, как ты можешь… — ошарашенно произнесла мама, но осеклась под тяжёлым взглядом отца.

— Помолчи лучше. Он вполне разумные вещи говорит. Ты же не хочешь сына лишиться?

— Нет, но…

— Никаких, но! Тут вариант либо ты, либо тебя. И лучше мы его, чем он доберётся до Михаила. Я подумаю, что тут можно сделать. Конечно, попробую позвать его не переговоры, вот только уверен, что даже если он придёт на них, то на мир не согласится. Или даже согласится, а сам всё равно будет готовить удар. А ты, сын, молодец! Я рад, что ты перестал быть слюнтяем, и разумно смотришь на вещи, — перевёл он на меня одобрительный взгляд, — Как твое состояние после победы в дуэли? Не жалеешь, что довёл до такого конца?

— Как ни странно, но нет, — мотнул я головой, — Не испытываю ни малейшего сожаления. Я прекрасно понимаю, что его нельзя было оставлять в живых. Не тот этот человек. Слишком скользкий и злопамятный. Даже если бы он пообещал не мстить мне, то веры его словам не было бы. И кто знает, чтобы он сделал в следующий раз? Затаился бы как змея, а потом нанёс смертельный укус тогда, когда я бы не ждал этого. Нельзя таких противников оставлять за спиной. И он в такой же ситуации, я уверен, меня не пожалел бы.

— Верно! — удовлетворённо кивнул отец, — Ты радуешь меня всё больше и больше. Нельзя давать второй шанс тем, кто тебя ненавидит. Их надо сразу давить. Теперь я ещё больше хочу, чтобы ты вернулся в семью. Ты надумал?

— Пока думаю, — вздохнул я, — Но даже если вернусь, то хотел бы остаться жить там, где живу.

— Но почему? — тут же обиженно вскинулась мама, — Чем тебе у нас не нравится? Ты хочешь променять нас на тех девушек сомнительного воспитания?

— Дело не в вас, а во мне, — пояснил я, — Не забывай, что я не помню свою жизнь тут, так что не могу сказать, нравилось мне тут или нет. Я слишком привык к самостоятельной жизни. Повзрослел, наверное. Мне трудно уже будет подчиняться кому-то, а тут этого не избежать. Лучше уж не доводить до конфликтов. Да и не могу я своих соседок бросить.

— Они что, дороже тебе, чем мы? — всё ещё обиженно спросила мама.

— Дело не в этом, — покачал головой я, — Скорее, я чувствую за них ответственность. Они обе детдомовские, и явно в жизни не раз обжигались. Людей к себе не подпускают, но мне стали доверять… Тут уже не они за мной, а я за ними присматриваю. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили.

— Мы в ответе за тех, кого приручили… — задумчиво повторила мама за мной, — Интересное выражение. Кто это сказал?

— Не помню, — обескураженно развёл я руками, — Видимо, прочитал когда-то.

— Ну, да. Амнезия же, — вздохнула она, — Пора бы уже тебе хоть что-то начать вспоминать. Доктор обещал, что память вернётся, но уже столько времени прошло, а результата нет… Или ты хоть что-то вспомнил? — с надеждой глянула она на меня.

— Нет, — покачал головой я. Ну, не рассказывать же им мои предположения, что их сын на самом деле умер, и в нём теперь кто-то другой? Либо в психушку отправят, либо ещё хуже — поверят. И вот там последствия могут быть намного хуже.

И тут