Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

«Резонно!» – С удивлением подумал я, а вслух произнес:

– Не обязательно быть знакомым с классиками, достаточно взглянуть на их портреты.

Шут отвернулся и несколько минут шагал молча, а затем, не оборачиваясь, проговорил совершенно изменившимся голосом:

– Если ты, сияющий дан, увидишь портрет мощного дана Когга, то скорее всего решишь, что это один из благороднейших вельмож Высокого данства… А если ты узнаешь его достаточно близко, то…

Тут он замолчал, но его мысль я понял! И, надо признать, несколько растерялся. А потому ответная фраза получилась у меня не слишком убедительно:

– Но… с литераторами, в общем-то, все достаточно просто… Внутренний мир классика литературы можно довольно точно узнать по его произведениям…

И тут колени у Фрика подогнулись, он пошел по дороге как-то боком, приволакивая ноги и потряхивая головой. В первое мгновение я подумал, что у него начался какой-то припадок, но затем я вдруг понял, что шут… хохочет! Хохочет радостно, прихрюкивая, повизгивая, икая и даже попукивая!.. Хохочет истово, с каким-то совершенно непристойным наслаждением. Хохочет… надо мной!!!

– Разве я сказал что-то смешное?!!

В моем сухом вопросе совершенно отчетливо прозвенела сталь.

Однако Фрика мой тон не напугал. Когда его перестал колотить хохот, он повернул ко мне свою улыбающуюся физиономию и покачал головой:

– Вот уж не думал, что сияющий дан, доживший до смерти, может быть таким наивным! Это ж надо – определить внутренний мир автора по его по произведениям! Ты знаешь придворного поэта высшего дана Горгота, вольного дана Шина?!

Я не ответил. Ну откуда бы мне было знать этого самого вольного дана, хотя сияющий дан Тон, конечно его знал. Не дождавшись моего ответа, Фрик, видимо, счел, что я молчу из высокомерия, и потому продолжил:

– Все Высокое данство восторженно стонет от его слюнявых лирических виршей! … Птички – пью, пью, пью, рыбки – шлюм, шлюм, шлюм! Тьфу!! И при этом всем известно, что Шин не пропустит ни одной юбки и ни одних… штанов, что весь его внутренний мир располагается между его ног, и кроме этого «мира» его ничего не интересует! А наш классик драматургии – вольный дан Полен?! Этот непревзойденный мастер морали и страстный поборник нравственности! Возможно тебе неизвестно, что он женился на собственной дочери, а затем проиграл ее, свою дочь-жену, светлому дану Кноку в кости, потому что его страсть к азартным играм была значительно сильнее его страсти к кровосмешению!!! И таких «совпадений» внутреннего мира художника с его творчеством я тебе могу привести сколько угодно!!! Так разве это не смешно?! Разве твоя «умная» фраза не должна была меня… развеселить?!!

«Да, действительно, смешно!» – Подумал я про себя, а вслух проговорил:

– Но тогда в твоем первом утверждении кроется противоречие.

– Да?.. Какое же?..

Фрик снова отвернулся от меня и продолжал бодро вышагивать по дороге.

– Если, как ты говоришь, люди похожи на то, чем себя сами считают, тогда эти твои… примеры… должны были выглядеть достаточно мерзко!

– Почему это, – пожал плечами шут, – И Шин и Полен выглядели, как добропорядочные классики литературы… Именно так, как должны выглядеть те, кем они себя считали!

«Похоже, что с ним лучше не спорить!..» – Усмехнулся я мысленно.

– Так почему же ты, все-таки, назвал этих селян беднягами? Сами себя они таковыми не считают, мне они тоже показались отнюдь не обездоленными, а вот ты усмотрел…

И тут шут неожиданно перебил меня. Продолжая шагать вперед, он полупропел, полупродекламировал:

– Когда бывает счастлив человек? Когда он сыт и пьян, обут, одет?.. Нет! Когда мошна набита серебром и златом? Когда приходит в долг просить сосед? Нет! Когда жена красива и добра? Когда детишек полная изба? (Здесь в рифму было бы ответить «Да!») Нет! Когда здоров, как двадцать пять быков? Когда живет на свете сотню лет? Нет! Когда изведал тайны всех наук, И истины ему открылся свет? Нет! Нет!! Нет!!! Нет!!!! Когда бывает счастлив человек? Когда своей страстишке, той, что гложет Его нутро, он наконец-то может Швырнуть ее добычу без помех!

С секунду я молчал, пытаясь увязать услышанный стишок с темой нашей беседы, а затем вдруг сообразил, что Фрик заговорил в рифму. А кроме того, он чуть притормозил и держался теперь рядом с моим левым стременем.

Я быстро огляделся. Открытая равнина, по которой Пурпурная Дымка несла меня от самого села, осталась позади, и теперь мы продвигались между невысоких холмов, поросших довольно густым кустарником. Как раз в этот момент серая от пыли лента дороги резко сворачивала вправо, огибая один из таких разросшихся, широко раскинувшихся на склоне холма, кустов.

Пурпурная Дымка миновала поворот и остановилась, а моя правая рука непроизвольно потянулась к древку секиры.

Впереди, метрах в пятидесяти, перегораживая дорогу, выстроилась маленькая армия, состоявшая из, бледнолицых, светловолосых необычайно худых и странно низкорослых мужчин, одетых в непритязательную одежку зеленого цвета и вооруженных простенькими луками. Лучников было не более пятидесяти, а с флангов их прикрывали совсем уж крошечные, не более пятидесяти-шестидесяти сантиметров росту, существа, похожие на карликов. В отличие от зеленых лучников, они были довольно упитанными, с краснощекими безбородыми физиономиями. Одеты малыши были довольно пестро, но, как я заметил, у всех у них на ногах красовались… валенки. Эти крошечные воины весьма энергично размахивали здоровенными для их роста дубинами.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы рассмотреть это странное воинство, а затем я услышал заикающийся шепот Фрика:

– Сейчас нас будут убивать…

– Кто это?.. – Поинтересовался я, не сводя глаз с перегородившего дорогу воинства, однако ответа на свой вопрос не получил. Скосив глаза влево, я увидел, что Фрик исчез, и почувствовал… облегчение. Мне почему-то подумалось, что пострадать в предстоящей схватке мог только он. Я чуть толкнул Пурпурную Дымку пятками сапог, и она медленно, вроде бы как осторожничая, двинулась вперед.

Однако, едва она прошла несколько метров, как передняя шеренга лучников опустилась на колено и приготовилась к стрельбе. Лучники второй шеренги также наложили стрелы на тетиву луков, а стоявшие позади них слегка заволновались. Малыши, толпившиеся на флангах выдвинулись чуть вперед, словно готовились немедленно после залпа лучников броситься в атаку. Я натянул поводья и остановил лошадь. И тут перед строем лучников появился еще один вояка, все в том же зеленом одеянии, но со странным золотистым отличительным знаком, приколотым к левому отвороту куртки. Сделав пару шагов вперед, он остановился и крикнул:

– Остановись, проклятый человек!!! Дальше ты не пройдешь!!!

Голос его прозвучал звонко, но, на мой взгляд, не слишком уверенно, а потому я переспросил с легкой насмешкой:

– Это почему?..

– Потому что мы убьем тебя!!! – Последовал столь же звонкий ответ.

– За что?! – Изумился я.

Мой, вполне естественный, вопрос, казалось, привел предводителя стрелков в некоторую растерянность. Однако, быстро справившись с ней, он в свою очередь спросил:

– Но ты же тот, кого называют сияющий дан Тон?!

– Допустим… – несколько уклончиво ответил я.

– Что значит – «допустим»?! – Возмутился мой собеседник, – ты, без сомнения, – сияющий дан Тон!!

– Но если ты в этом не сомневаешься, тогда зачем задаешь мне какие-то вопросы? – Снова усмехнулся я.