Слёзы Цернунна - Ален Т. Пюиссегюр

– Я? Думаю, да…

И Ковен инстинктивно стал перебирать лапами.

– Ты не любишь путешествовать? – догадалась Брайна, увидев, как он месит лапами. – У тебя стресс? Да не смотри на меня так. Я уже немного тебя изучила. Когда ты так топчешься, значит, тебя что-то тревожит.

Брайна только казалась сосредоточенной на себе гурманкой, на самом деле она умела понять самое главное, разглядеть самую суть.

– Да, всё вместе навалилось: путешествие, первая практика, вторая четверть. Вдруг я не найду мастера, который меня возьмёт?

– Вот ещё! Глупости! Не парься! Мы отлично проведём время, и ты обязательно найдёшь главного наставника. Держи ещё макарунку. И на этот раз не спеши, распробуй как следует. Я готовила их целый час, не меньше.

Ковен неспеша наслаждался лакомством, а потом также неспеша облизал усы, дорожа каждой капелькой мёда, чем заслужил улыбку Брайны. От сладкого он, действительно, стал меньше волноваться.

– Тебе надо научиться доверять себе, – сказала ангорская кошка. – Мы в замке уже не первый месяц. И прошли уже немалую часть пути. И теперь ты совсем не тот Ковен, что кидал в совцов пирогами.

«Надо же! Вы с Брайной как будто сговорились», – сказал Ковен Черномордику.

Он потёрся лбом о щёку Брайны, поблагодарив её за поддержку. Черномордик и Пушнис, обрадованные их согласием, что-то довольно пробурчали.

– Меня тревожат Сирения и Лексиос, – призналась Брайна, печально глядя на плывущие за бортом облака.

– С чего вдруг? Ничего же не случилось. Зачем же так расстраиваться? – удивился Ковен.

– Я всегда так расстраиваюсь! Я же ангорская кошка, мы очень чувствительные и переживаем всерьёз. Неужели ты думаешь, что я способна только лопать и отпускать глупые шутки?

Черномордик не удержался и прыснул со смеху, выпустив шлейф пузырьков, которые тут же полопались с насмешливым «чпок-чпок».

– Эй ты, головастик! Посмей ещё раз засмеяться и мигом вылетишь из пузыря! – пригрозила Брайна, махнув лапкой в сторону палубы, затянутой туманом.

Зародыш лизнул её в мордочку в качестве извинения.

– После посещения Заоблачных Высей и обморока внутри Туманного моря я постоянно замечаю, что Сирении нехорошо. Нам нужно обязательно присматривать за ней. А что касается Лексиоса… Тебя ничего не смущает?

– Он немного растолстел из-за венской сдобы, которой ты нас угощаешь. Но тут нет ничего страшного, тем более что зимой жировой слой защищает от холода. Я тоже немного раздался.

– Да нет, дело совсем не в сдобе! Ты опять шутишь, Ковен, а я говорю серьёзно. С тех пор как они с Сиренией выбрали путь механиматики и у них появился собственный проект, Лексиос погрузился в него с головой.

– Так оно и есть, я с тобой совершенно согласен. И что тут такого?

– А то, что он совершенно извёл себя со своей необыкновенной книгоношей. На этой неделе я дважды видела, как он клевал носом на занятиях. Но есть кое-что и похуже. Каждый день он пьёт чай с «радужкой саламандры». Ты в курсе?

– Я видел, как он добавляет зелье, но не думал, что он от него зависим.

– Это же твой друг, что же ты такой невнимательный? Я боюсь, как бы он не сорвался от нервного истощения. «Радужка саламандры» очень опасна. Из-за проекта по механиматике Лексиос сам на себя не похож. Ничего, кроме книгоноши, не видит.

– Он хочет стать самым лучшим… Не понимаю, зачем ему это нужно. Эркенбальда не выгонит его и не предложит другой путь, если проект окажется посредственным. Ей просто интересно, какое он найдёт решение.

– Не понимаешь? Потому что плохо знаешь бенгальских котов! Если речь идёт о творчестве и изобретательстве, соперничество у них в крови. Лексиос так воспитан. Я это знаю, он сам мне сказал, – объяснила Брайна, заметив удивление на мордочке Ковена.

– Я попробую с ним поговорить, – предложил он.

– А что, если мы сделаем это вместе, когда будем в Ар Руне? Там и у Лексиоса напряжение спадёт, и обстановка будет подходящая.

Ковен одобрительно кивнул.

Фигаро спустился с верхней палубы и подошёл к Брайне и Ковену.

– Если хотите увидеть кое-что невероятное, пойдёмте со мной!

Друзья тут же поспешили за ним следом. К их великому удивлению, за ними увязалась и Дареза. Она сидела неподалёку и теперь, сохраняя дистанцию, тоже стала подниматься наверх.

Дверь открылась, они вышли на внешнюю палубу, и у них перехватило дыхание. Летучий корабль, набрав нужную для полёта скорость, летел ровно, кругом бушевал ветер. Рядом клубились гигантские облака. Потрясённые друзья, не сводя с них глаз, наблюдали, как они поднимались, превращались в волны, увенчанные белой пеной. Слева от них громоздилась всё выше и выше тёмная гора, обещая снежную бурю.

«Немного похоже на Заоблачные Выси», – подумал Ковен.

«Только здесь цвета приглушённые», – заметил Черномордик.

Послышалось что-то вроде хлопка, да такого громкого, что он заглушил шум ветра. Ещё и ещё! Хлопки слышались со всех сторон, с каждого облака. Всё громче, всё ближе.

– Что это? – встревожился Ковен.

– Сейчас увидишь, – улыбаясь, ответил аргонавт.

Теперь вместо хлопков раздавалось мелодичное посвистывание, оно начиналось с низкой ноты, поднималось вверх и замолкало. Со всех сторон слышалось ритмичное посвистывание. Словно чьё-то дыхание.

Из вздыбленного облака вылетели три существа. Оно как будто взорвалось, и за ними вдогонку понеслись облачка помельче, чтобы их задержать.

– Ну надо же! – воскликнула Брайна. – Фалайносы!

Ковен не верил своим глазам. Хранители небес!

Юный школяр никогда в жизни их не видел, только читал о них в книгах, однако описания были далеки от оригинала.

Фалайносы – совсем не птицы. Ни малейшего сходства. Они скорее похожи на выплывших из океана гигантских рыб тёмно-синего цвета с серебристым отливом. Две пары плавников возле головы и возле хвоста. Треугольная голова и внушительный раздвоенный хвост.

Толстокожие фалайносы ловко и грациозно – почти как кошки – двигались в воздухе, выбирая невидимые течения небесного хаоса. И при взгляде на них становилось сразу понятно, что они явились из совершенно другого времени.

«Посмотри вон на того, внизу! – воскликнул Черномордик, указывая на другое облако. – Думаю, этот мог бы нас проглотить с потрохами».

К гиганту стали подплывать другие сородичи, и в небе возникло что-то вроде живого поющего и танцующего моста. Школяры, замерев, наблюдали небесное представление, боясь помешать фалайносам.

«Как же это красиво!» – просвистел Черномордик, пританцовывая у себя в шаре.

Два молоденьких – судя по их скромной величине – фалайноса подплыли к летучему кораблю и с громким рокотом стали кружить вокруг него.

Никогда ещё Ковен не чувствовал себя таким маленьким. Он заметил, что у них полосатые животы в серо-чёрную полоску.

– Они опасные? – спросил он.