Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

– Вот, господин сияющий дан, он еще и ругается… зараза!..

Я внимательно посмотрел на заговорившего стихами оборванца, а затем, переведя взгляд на лежащую толпу, жестко скомандовал:

– Всем подняться с земли!

Вопли над толпой стихли, и мужики, после некоторой недоверчивой паузы начали подниматься на ноги. «Зараза» тоже неловко поднялся с истоптанной земли и попытался выпрямиться. Это у него не слишком хорошо получилось, но улыбка продолжала украшать его физиономию. Повернувшись к избивавшим его мужикам он снова принялся декламировать:

– Когда презренный полукхмет От дана прячет свой обед, Бедняга должен понимать, Что дан и сам все может взять! И дана, знайте наперед, Ворьем никто не назовет! Вы знали мой высокий сан, Вы знали – перед вами дан! И тем не менее в борьбе Вы два ребра сломали мне! Но вот примчался друг мой, дан, Я вам теперь за все воздам — Всех тех, кто мною был побит, Он на башку укоротит!!!

Указав на меня корявым пальцем и сделав эффектную паузу, он повернулся в мою сторону и с самым серьезным видом прошамкал:

– Я все верно сказал?

Я на всех указал?..

… И снова хлюпнул носом.

– Не знаю, на кого ты указал, но укорачивать на башку мне, скорее всего, никого не придется, – насмешливо проговорил я, – ты, мой друг, здорово погрешил против истины, заявляя, что кого-то побил…

– Зато я не погрешил против Размера и Рифмы! А тебе, сияющий дан, должно быть известно, что Размер и Рифма превыше всего, даже истины!!! Но, вообще-то, я просто не хотел опережать события…

– Не понял?.. – удивился я.

– Чего ж тут непонятного? – Снова осклабился побитый, – уже завтра моя гениальная эпическая поэма будет заканчиваться словами «Всех тех, кто так меня избил, он на башку укоротил», но в настоящий момент, как ты сам понимаешь, это звучит несколько преждевременно…

«Занятный тип!.. – Подумал я, – интересно, откуда он взялся?..»

И повернувшись к стоявшему рядом со мной мужику я спросил:

– Значит, ты говоришь, это вор?.. И давно он промышляет воровством?

Мужик поскреб голову заскорузлой пятерней и пожал плечами:

– Ну… Вообще-то, господин сияющий дан, на воровстве мы его первый раз поймали. А знаем мы его давно. Это ж бывший шут господина мощного дана Когга, нашего… э-э-э… господина… Что-то он там, в замке не то сочинил, да вслух прочитал, вот его господин дня три назад и выгнал… Правда, перед этим он его стукнул… по голове, видимо…

Бывший шут немедленно перебил мужика, причем голос его зазвучал неожиданно чисто, с неким эпическим надрывом и скальдическими интонациями:

– Если дану дан по дыне Двинул дивно длинной дланью, —

Тут он неожиданно сбился и, через мгновение, закончил свое выступление своим обычным шепелявым заиканием:

– То не дело полукхмету Обсуждать проблему эту!

Мы с мужиком посмотрели на это поэтическое дарование, а затем я поинтересовался: – А почему он вас называет какими-то полукхметами?.. – При этом мой голос здорово изменился, из вдруг него начисто исчезли властно-пренебрежительные ноты присущие «сияющему дану».

Мужик взглянул на меня каким-то странным, растерянным, словно бы непонимающим взглядом, но ответил быстро и без запинки:

– Так мы, господин сияющий дан, и есть полукхметы… Мы ж земельку-то у нашего господина, могучего дана Когга арендуем… Правда, маловато земельки он нам дает, даже… это… дома поставить негде…

– Значит это вот и есть ваша… родная деревня?.. – Чуть удивленно проговорил я, поскольку впервые встречал «пещерных» жителей.

– Нет, господин сияющий дан, – с неожиданной горечью заговорил мужик, – нашу деревню пять лет назад сожгли… Вот тогда нам и пришлось… в пещеры податься. Но в этих пещерах тролли никогда не жили!.. – Испуганной скороговоркой добавил он.

– А кто же сжег вашу деревню?! – Вырвался у меня невольный вопрос.

Мужик как-то странно помялся и словно бы нехотя ответил:

– Милостивец наш, хозяин предгорного лена, мощный дан Когг сжег. Его придворный маг, вар Марлок, вычислил, что наша деревня стоит на проклятом нечистью месте… Вот ее и сожгли.

– А земли для новой деревни мощный дан Когг вам, значит, не выделил… – ошарашено проговорил я.

Мужик решил, что я задал вопрос, поскреб в своей нечесаной башке и, пожав плечами, произнес:

– Мощный дан Когг сказал, что свободной земли у него для нас нет. Вот, когда благородные даны уничтожат всю… э-э-э… нечисть, очистят землицу, вот тогда мы тоже станем земляными кхметами, а может даже и вольными!..

Правда при этом в его голосе начисто отсутствовала уверенность в том, что это счастливое будущее наступит скоро, хотя он явно желал услышать мой ответ на свою реплику.

Я не стал ни разочаровывать мужика, ни разжигать в нем надежду на скорое исполнение мечтаний, а потому сменил тему разговора:

– И как же зовут… шута дана Когга?

– Мощного дана Когга?! – Уточнил полукхмет очень испуганным тоном. Было непонятно чего он испугался – того ли того, что я опустил в имени дана Когга эпитет «мощный» то ли того, что ему приходиться поправлять самого сияющего дана. Я, улыбнувшись про себя, повторил:

– Мощного дана Когга…

Но полукхмет не успел мне ответить, в разговор снова вмешался бывший шут со своими стихами:

– Что в имени тебе моем?.. Зачем ты ворошишь былое?.. Ведь имя розы дав алоэ, Мы горечи не изведем! И не почуем аромата, Присущего цветку цветков! У всех имен удел таков, И в каждом имени утрата! А потому решился я Утратить собственное имя, И, если хочешь знать, отныне Названья нету у меня! Безыменье мое, как крик, И кто позвать меня захочет, Сперва пусть дико захохочет, Ну а потом воскликнет: – Фрик!!!

Шуту удалось наконец-то выпрямиться во весь свой крошечный рост и гордо подбочениться. При этом его голая голова неожиданно залоснилась неким матовым отсветом, словно ее натерли воском и отполировали.

– Так, значит, тебя зовут Фрик… – задумчиво проговорил я.

– Нет, не Фрик!!! – мгновенно окрысился шут-рифмоплет. – Это не мое имя!!! Просто, если кому-то надо меня окликнуть, он должен сделать так!..

Тут он распахнул до предела свою беззубую пасть и издал вопль, отдаленно похожий на:

– Ха-ха-ха-ха-ха-га-га-га-га-гы-гы-гы… Фрик!!!

Стоявший рядом со мной полукхмет присел в ужасе, моя умница лошадка попятилась, справедливо полагая, что перед ее мордой вопит умалишенный, а я поднял правую руку, собираясь в изумлении почесать собственную голову и забыв при этом, что на нее надет глухой шлем.

Наткнувшись стальной перчаткой на стальной шлем, я несколько пришел в себя и с облегчением пробормотал:

– Хорошо, что мне не придется тебя… э-э-э… звать!

– Кто знает!.. – Немедленно отозвался шут своим обычным заиканием.

Но я не стал вдаваться в споры с явно ненормальным субъектом, вместо этого я повернулся к полукхмету и спросил: