Стражи небес - Хайко Вольц

Но мама подталкивает его. Поддерживает. Они поднимаются очень медленно. Получается лучше, чем ожидалось. Они почти выбрались. Стена дрожит.

– Быстрее! – кричит мама и подбрасывает его вверх. Он едва успевает схватиться руками. Тянется в пустоту. Мама толкает его сзади. Наконец-то он цепляется за карниз. Дальше ведёт туннель.

– Что бы ни случилось, – говорит за его спиной мама, – ползи вперёд! И молчи! Ни звука!

Он хочет обернуться к ней. Не получается. Слишком тесно. Он ползёт вперёд и пытается обернуться снова. Слёзы застилают глаза.

Туннель заполняет металлический запах крови. Он порезался. Вслепую пробирается вперёд. Опять острые камни. Проход! Он ложится на живот и вползает внутрь. Выдыхает, чтобы поместиться в узком туннеле. Не получается, он застрял! Камень впивается в грудь, живот, спину. Он кусает губы, чтобы не позвать маму. Она никогда его не бросала. Почему же оставила одного сейчас?

Его охватывает дрожь. Но дрожит не он. Вибрирует камень. Раздаётся громкий треск, и в боку вспыхивает резкая боль. Гора бушует и гремит так, словно хочет разорвать барабанные перепонки. Слышится ещё чей-то рёв. Каменные стены сдвигаются. Он сжимается, тянется вправо, пятится. Нечем дышать! В темноте над ним проносится облако пыли. Он прижимается лицом к земле, летящие камни царапают шею, будто ножи.

Надо идти вперед! Но руки и ноги не слушаются. Он сворачивается калачиком. Пытается свернуться, будто ёж. Гора замирает, но скоро камни затрясутся снова. Обязательно. И тогда его раздавит. Он отчаянно хватает ртом воздух. Быстро, коротко вдыхает. Оглядывается через плечо. Позади светятся два глаза. Голодный взгляд.

Гора внутри горы! Чудовище живо, оно пробило коридор в камне. И хлопает крыльями. Там, где они бьют по каменным стенам, остаются глубокие борозды. Гора бросается вперёд и…

Свист. Вверх устремляется тень. Сокол! Птица бросается на злого Зверя. Блестят когти. Сокол снова и снова атакует чудовище. Впивается когтями в голову. Покрытую мехом. Или перьями? Так трудно понять, из чего сделан этот Зверь.

Сокол бьёт клювом. Целит в глаза! Но чудовище поднимается. Бьётся о потолок. Огромная сила расшатывает стены. Камни с грохотом падают на землю. Коридор осыпается!

«Что бы ни случилось, ты должен ползти вперёд!» – звучит в его голове голос мамы. Да. Так надо. Он ползёт, но оглядывается.

Соколу не победить. Чудовище гораздо сильнее. Сокол это знает. Видно по глазам. Тёмно-коричневым, почти чёрным. Как у него. Он никогда не видел столько любви в птичьих глазах. Сокол падает. Прямо в лапы Зверя.

Ещё один камень падает рядом. Пыль окутывает его и повисает туманом. От удара раскалывается земля. Открывается шахта, ведущая вертикально вниз.

Он дышит быстро-быстро.

Делает глубокий вдох и… вдруг волнами накатывает приятное тепло. Колени больше не болят, в животе тепло, как будто он за столом с мамой и папой, перед ним чашка какао, которую обещала мама. На языке вкус какао! Сладкий, слегка горьковатый, с нотками корицы. Кончики пальцев лишь немного покалывает, раненая рука больше не болит. Бок тоже в порядке. Всё хорошо! Пыль оседает. Ужасное чудовище ещё там. Сокол висит у него в когтях.

Или в зубах. Кровь капает с птичьих крыльев в пыль. Его грудь пробита. На пасти чудовища тоже кровь. Чудовище смотрит на него. Его глаза светятся ненавистью. Взгляд мерцает. Оглушённо. Устало. И всё же идёт к нему. Роняет сокола. Безжизненное птичье тело падает в шахту. Но нет, падает человеческое тело. Он не хочет смотреть! Надо идти вперёд!

Мама велела ему ползти. И он делает, как она сказала. Ползёт. Молча. 3а его спиной падают камни. Застревают в щелях, валятся, увлекая за собой коридор, пока не остаётся только узкий выступ. Проход разрушается, возникают новые трещины и щели. Он ползёт вперёд. Нет, плывёт. Летит по коридорам. Минуты. Часы. Он бежит от… от… Кого? Чудовища?

Отец говорит, что чудовищ не бывает. Есть только одежда в шкафу или пыль под кроватью. Нужно забыть о чудовище. Чем скорее, тем лучше! Ему всё привиделось. Ничего не было. Ему показалось. Коридор ведёт вниз, поворачивает – и вспыхивает свет! Настоящий, прекрасный солнечный свет! Но где мама? Где она?

Он оглядывается. Если подтянуть ноги, то можно развернуться. И он ложится головой в ту сторону, откуда пришёл. Туда, где мама. Он может поползти к ней. Или полететь? Неважно. Если она постарается, то пролезет в щель. Если не получится, он поищет для неё другой путь! Всё будет хорошо. Но сейчас всё плохо. Туннель ужасно узкий. Кажется, что камни тянутся к нему! Как будто заманивают в ловушку. Чтобы задушить. Убить его. Гора все ещё трясётся. Этот туннель тоже разрушается!

Он прыгает дальше – наружу, на свободу. Трава! Он падает на спину, чувствуя, как изменился. Поднимает руку. Это просто рука, ничего больше. Не крыло. Что за безумная мысль! Из-под корней дерева, вросшего в серую стену пика, он смотрит в бескрайнее пустое небо. Что-то желтеет рядом, на траве. Лоскут ткани. Жёлтого почти не видно под красным. Кендрик склоняет голову и…

…он закричал. Или засвистел.

Кровь пульсировала в ушах, будто раскаты грома. Как он мог ошибиться? Это был не сон, всё случилось на самом деле! Воспоминания возвращались к нему в кошмарах, а он не хотел верить, что всё было на самом деле. Но это случилось. Мама погибла. В облике авы – спасая его. Потому что Зверь пробудился.

Магнитом была не вершина, а само чудовище! Гора лишь усилитель. Антенна. Антенна для Зверя. Его мама. Погибла. Её убил Зверь.

Глава 30

Чудовище поднялось во весь рост и расправило крылья. По стене скользнула рука. Посыпался дождь из камней.

Кендрик почувствовал на себе горящий взгляд. В глазах чудовища полыхала ненависть. Бесконечная жажда. Но и прохладное любопытство. Разум и… воспоминания?

Кендрику так хотелось получше рассмотреть его лицо! Облик Зверя постоянно менялся. Иногда в нём мелькало что-то человеческое. Непостижимо! «Бежим!» – свистнула Айви за спиной Кендрика. Она права! Надо убираться отсюда как можно быстрее! Слишком поздно: Зверь рванулся вверх. Перед глазами Кендрика мелькнула голова. На животе пучки перьев перемежались с глубокими шрамами. Оказавшись над Кендриком, чудовище открыло клюв – или пасть? – и запах смерти стал невыносимым.

Кендрик ощутил движение слева и обернулся. Зверь ударил его крылом! Кендрик отшатнулся, но на узком карнизе отступать было некуда. Зверь сбил его с ног. Пошатываясь, Кендрик врезался в огромное правое крыло, словно