Кай из рода красных драконов 5 - Кристиан Бэд

их великий воин, Гэсар, отправился туда, чтобы сбросить с огненного перевала всадников вайгальского вождя Наяда!

Святотатство решил совершить! Разве можно кровь проливать у священной Белой горы? Уже за это его нужно убить так, чтобы другим неповадно было!

А ещё слышал Окум, что охотники решили идти к Белой горе напрямик, через Куш-Теке. Мол, отец Куша при его рождении жертвовал там горным духам оленя, чтобы расступилась Куш-Теке! Есть там, мол, тайная тропа до самой Белой горы!

Вот обрадуются колдуны, если полетят туда на драконах! Если увидят, где есть тайный проход к Белой горе через Дикие горы!

Они убьют охотников молниями и выйдут к перевалу со стороны леса, где горы кажутся непроходимыми. И убьют Гэсара, как убили многих других!

Вот только очень дорого попросит Окум у Шудура за этот рассказ! Белую юрту! Дюжину баранов! Две дюжины!

Чёрный лис Окум, хоть и устал в дороге, ускорил шаг и быстро достиг саха — каменного круга колдунов, не встретив по пути ни болтливых знакомцев, ни придирчивых стражников.

Но у ворот — двух огромных камней — дело застопорилось.

В вышине вдруг закричал дракон, и в узких каменных воротах началась давка — кто-то бежал прочь из саха, а кто-то наоборот спешил в каменный круг, чтобы укрыться там от беды.

Окум был не из пугливых. Он решил подождать, пока дракон наорётся и сядет, но вышло иначе. Глупая тварь переполошила и тех драконов, что держали в обгоревшей крепости. Такой поднялся крик — хоть беги!

Многие из чёрных летунов поднялись на крыло. Колдуны заволновались, закричали, что знак такой — не к добру.

А потом Окум увидел, как не меньше двух дюжин крепких боевых колдунов в длинных чёрных одеждах выдвинулись из саха и пошли в сторону крепости. Их сопровождали четыре дюжины лучников.

И тут уж Окум понял: беда случилась. Верно, великий воин Гэсар уже напал на Белую гору!

Как иначе понять то, что видел?

Зачем колдуны идут к крепости? Зачем взяли с собой лучших воинов?

Лучников в войске наместника было немного. Они сражались только на спинах драконов, прикрывая колдунов, что крутили там свои молнии.

Это куда они все собрались? Только к Белой горе! Биться с Гэсаром!

Окум понял, что ещё немного — и никому не будут нужны его ценные новости. Улетят лучшие боевые колдуны. Кого тогда Шудур пошлёт вдогонку за Кушем?

Проход между камней, однако, расчистился, и Окум сумел подойти к городскому стражнику, шепнув ему на ухо: «Алтын-тазыл!»

Так назывался особый корень для силы и бодрости. Он ценился у колдунов.

Торговцев золотым корнем с радостью пропускали в саха. И Окум тут же вошёл, конечно. И подошёл уже к стражнику-колдуну с другим словом, тайным, что называл ему шпион самого Шудура, много пообещавший чёрным лисам за тайные сведения.

Вот тут-то Окум и узнал, что Шудура в каменном круге нет! Совсем нет, улетел на своём чёрном драконе!

Опоздал Окум! И что теперь делать?

Довериться другому колдуну? Так тот и не обещал ничего. Обманет! Тайну возьмёт, а глупого лиса прогонит, а то и драконам скормит!

Взволнованный Окум начал нарезать круги по саха, заблудился в тумане между камнями и увидел вдруг белую юрту с чёрным узором, всю расшитую бисером. Такие, рассказывали, были только в самой столице колдунов, Вайге.

А не начальник ли над колдунами прибыл в город? Тот, что ещё важнее Шудра и даже самого терия Вердена? Ведь Гэсар — очень опасный враг!

Риск был велик, но при виде роскошной юрты баранов в голове у Окума сразу стало гораздо больше, а страх стал таять от горячей жадности.

Какая нарядная юрта! Да у такого великого колдуна надо просить сразу две белых юрты! Нет, три!

* * *

Крейч, начальник охраны Нишая, с самого утра не находил себе места. Казалось бы — радуйся. Горные шаманы вернули ему всех уцелевших бойцов. Но и слухи драконьи воины принесли от шаманов опасные.

— Неужели сиятельный господин решил отправиться с дикарями к Белой горе? — хмурился Крейч, переспрашивая воинов и не веря своим ушам.

Подчинённые только кивали — ведь всё уже было рассказано на три круга.

И то, что среди дикарей объявился неведомый воин Гэсар. И что Нишай решился идти вместе с ним к Белой горе, а потом и на огненный перевал.

Крейч всё думал и думал над этим известием, пока обруч боли не сжал голову. А потом услыхал истошные вопли дракона и вышел из юрты.

Над саха носился здоровенный чёрный дракон. Осёдланный, с кроваво-красным плащом, наброшенным на седло.

Очень знакомый дракон. И плащ — очень знакомый.

Между юртами бегали всполошённые колдуны, похожие на жирных чёрных птиц. Они махали руками, орали. Тоже, видно, признали дракона.

— Что случилось? — нахмурился Крейч, поворачиваясь к воину, что с утра стоял в дозоре у входа в юрту и наблюдал за всем, что творилось снаружи. — Чего они все орут?

— Кричат, что военачальника Наяда убили, — пояснил дозорный. — Наяда терий Верден посылал в Вайгу, разведать, какие там новости. Если император гневается на наместника, то если опального Наяда убьют — так не жалко. Всё однако прошло мирно, и Наяд ранним утром вернулся в саха. Наместника он уже не застал и полетел за ним к Белой горе. А теперь его дракон вернулся один. Бесится вон, орёт, как над мертвецом. А кто его мог убить — непонятно. Да он бы и не долетел ещё до горы. — дозорный пожал плечами. — Денёк вообще сегодня выдался странный. То дракон этот, то караванщики приходили, хозяина спрашивали…

— Караванщики? — насторожился Крейч. — Когда?

Он слышал от господина про то, что даже народ караванов признал Белого зайца Гэсара. А что если караванщики приходили по делу? Не было ещё такого, чтобы народ каравана без дела шлялся по саха.

Колдунов они не любят, наместника ненавидят. Говорят, терий Верден велел Шудуру пытать и убить одного из глав караванов. Может, и врут, но дыма без огня не бывает.

— Когда они приходили? — спорил Крейч.

— Да вот только что, — пояснил дозорный. — А потом дракон этот — ну орать.

— Куда пошли? — Крейч быстро огляделся по сторонам.

— Так я не пустил, — растерялся дозорный.

— Это я понял. Куда пошли — видел?

— Вроде бы к столбовому камню рядом с дворцом терия Вердена. Верно, погадать хотят на удачу.

—