Душа меча - Джули Кагава

– В город идете? – спросил он.

Я кивнула.

– Это не возбраняется, – продолжал самурай, – если только от вас в Оги Овари Тоши не будет неприятностей. Напоминаю: над вами властвует закон Каге, а все, кто нарушает правила Клана Тени, получают заслуженное наказание – Воин многозначительно кивнул. – Хорошего вечера и безопасной прогулки по городу.

Я улыбнулась ему и нырнула в уличную прохладу. Дальше я сразу направилась к воротам в высокой каменной стене, ограждавшей замок. Гравий похрустывал под подошвами сандалий. Но, кроме звука собственных шагов, я не слышала ничего. Судя по положению луны на небе, было раннее утро, а до рассвета оставалось несколько часов. Я оглянулась на Хакумей-дзё, возвышавшийся позади. Главная башня прорезала темное небо, крыши пагоды, крытые черепицей, изящно тянулись вверх. Под стать самому Клану Тени, замок был элегантным и зловещим, прекрасным и грозным одновременно. Уж не нарочно ли это, подумала я, чтобы напоминать всему миру о том, что, пусть Каге самолюбивы и цивилизованны, как остальные кланы, шутить с собой они не позволят.

Отогнав мрачные мысли, я продолжила путь. Тень Хакумей-дзё не выпускала меня из своей хватки даже на расстоянии. Я пересекла двор, который не мог похвастаться растительностью, зато был тщательно убран, и добралась до ворот. Они были распахнуты, и у них тоже стоял караул, но никто из самураев и слова мне не сказал. Я прошла под деревянным остовом и остановилась, задумчиво уставившись на дорогу.

Замок Хакумей венчал собой холм с видом на город – должно быть, это и был Оги Овари. К столице Каге, мерцающей факелами и фонарями по ту сторону каменного моста, построенного над широкой сонной рекой, бежала извилистая дорога. Во все стороны тянулись улочки с рядами аккуратных домиков; город был пронизан сетью каналов. Меж зданиями темнели высокие деревья, раскинувшие ветви над крышами и улицами, – словно столица нехотя делила территорию с лесом и никто не желал уступить место сопернику.

С радостной улыбкой на губах я поспешила по дороге, перебежала мост и вошла в город. Несмотря на поздний час, тут было многолюдно. Народ гулял по улицам, двери магазинов были распахнуты, а торговцы стояли у порога или у деревянных прилавков и поджидали покупателей. Сперва столица напомнила мне другой город, поменьше, – Чочин-Мачи, который тоже пробуждался к жизни с заходом солнца. Однако чем дальше я заходила, тем отчетливее ощущала разницу. В Чочин-Мачи царила атмосфера веселья, если не сказать праздника, и гостей города так и тянуло в пляс. Они улыбались и забывали о своих бедах. Оги Овари Тоши, пускай и столь же освещенный и многолюдный, не навевал праздничного настроения. Никто из прохожих не смеялся и не улыбался, часто можно было увидеть, как кто-нибудь – в одиночку или компанией, – спотыкаясь, бредет по дороге на непослушных ногах. Люди горланили песни или затевали шумные споры, и языки у них тоже заплетались не хуже ног. Меня окликнул какой-то здоровяк с бутылкой, полной саке, – вроде той, что носил с собой Окамэ. Он выкрикнул что-то невнятное и оглушительно расхохотался, так что шерсть у меня на хвосте встала дыбом. В его смехе под налетом легкомыслия угадывалось что-то зловещее, как в улыбке хищника, поджидающего жертву. И весь город был под стать этому смеху.

Я остановилась у какого-то перекрестка по соседству с огромным извилистым кленом и взглянула сквозь ветви на луну, отметив ее положение. Ночь стремительно близилась к концу. Ладно, я на месте. Осталось найти игорный дом, как там его, «Лягушка-плясушка», «Лягушка удачи», не помню… Только вот где я? На клене, под толстой веревкой, указывающей, что это дерево священно, висела табличка: «Остерегайся Неудачи». Мне это не говорило ровным счетом ни о чем.

– Что ты забыла у моего дерева, лиса?

Я испуганно вскинула голову и увидела пару зеленых глаз. Они воззрились на меня из гущи листвы. Сперва мне показалось, что глаза парят в воздухе, но потом я разглядела стройное пушистое тело неко – обыкновенной кошки, лежащей на ветке. Ее блестящая черная шубка сливалась с мраком так, что и не сразу заметишь. Длинный изящный хвост нетерпеливо постукивал кошку по задним лапам. Наши взгляды встретились. И тут из-за спины неко показался еще один хвост и сплелся с первым. У меня глаза на лоб полезли. Не то чтобы я много знала о кошках, но в мире кицунэ считалось, что чем больше у лисы хвостов, тем она старше и могущественнее. Самые сильные кицунэ звались девятихвостыми, и поговаривали, что, когда у лисы появляется девятый хвост, ее шерсть становится серебряной или золотой и она обретает волшебную силу, да такую, что впору сразиться с богами.

Само собой, девятихвостые лисы считались существами легендарными, столь же редкими, как драконы и священный кирин. Встретить кицунэ даже с двумя хвостами считалось большой честью, но распространялось ли это правило на кошачий мир, я не знала. И все же стоило, пожалуй, проявить учтивость. Прежде кошки ни разу со мной не заговаривали. Старый черно-белый кот, живший в храме Тихих Ветров, с трудом выносил мое присутствие, но, если бы он умел говорить, непременно отчитал бы меня – я же столько раз над ним подшучивала. Но неко – существа загадочные и переменчивые, поди пойми, что у них на уме. Если бы однажды этот хвостатый старичок заговорил со мной, я бы не удивилась.

Кошка на ветке распушила усы и сморщила носик.

– Отсюда чую, как от тебя воняет, – сказала она. – Кыш отсюда, кицунэ. Тебе место в полях с кроликами, медведями и другими лесными жителями. Иди досаждай рыбакам и фермерам вдали от города, а это цивилизованное местечко оставь нам. – Я не ответила и не двинулась с места. Кошка прижала уши к голове. – Так ты не только мерзкая, но и глупая? – спросила она. – Буду говорить помедленнее, чтобы твой варварский лесной мозг усвоил суть. Нечего тебе тут делать, лиса. Это моя территория, и твое присутствие тут невыносимо! Прочь!

– Зачем же так грубо? – нахмурилась я. – Я гость на земле Каге и скоро покину ее. Да и потом, ты ошибаешься. Я выросла не в полях, а в храме. Я умею читать, писать и даже есть палочками. А ты?

Неко фыркнула и дернула хвостом.

– Если дать обезьяне палочки и нарядить ее в кимоно, она от этого цивилизованной не станет, – со скучающими нотками в голосе подметила она. – Что ж, выходит,