По ту сторону барьера. Книга 1 - Эмили Ли

не ведьма и маг, то тут и настоящая армия с тремя полководцами не помогла бы. Но о существовании людей с даром и их роли в сражении никто не вспоминал. Все взахлеб переживали собственные подвиги и подвиги Чонсока. Воин в этом никак не участвовал, сдержанно отвечал только на конкретные вопросы.

Тэруми сдавленно фыркнула. Как у него это получается? Даже здесь развел вот это вот всё… Игры свои… Или это природный талант, вот так умело оставаться в стороне, но при этом милостиво позволять вовлекать себя во всеобщее восхищение? Вызывать интерес, но не выдавать собственного… За годы, проведенные рядом с ним, она уже точно могла сказать, когда его интерес и внимание было искренним, а когда Чон становился преследующим свои цели данхне.

Она точно знала, что всё, что сейчас по-настоящему занимает любимого, – это желание помыться и переодеться в чистое. Дальше наверняка в списке был тихий ужин и сон.

Возле неё приземлился Аларик, отодвигая того изимца, что сидел до этого. Чонсок, который, казалось, совсем не смотрел на Тэруми, поднялся, собираясь подойти. Она заметила и послала ему мимолетный взгляд, при этом чуть повела рукой, давая понять, что всё нормально. Чонсок сел обратно.

Никто бы и не заметил этого безмолвного разговора, вот только Аларик, в упор рассматривая чужачку, уловил и с небрежными нотками в голосе произнес, перекидывая ногу через скамью, чтобы сидеть перед Тэруми прямо:

– Вот это уровень взаимопонимания с братом. У нас с тобой тоже потом так будет?

– У нас с тобой? – иронично переспросила Тэруми, окидывая его открытым взглядом.

– Да. У нас с тобой. Когда ты станешь моей девушкой. – Тэруми рассмеялась от такой очаровательной самонадеянности, вызывая улыбку изимца. – Слишком опережаю события? – предположил он.

– Учитывая, что я никогда не буду твоей девушкой, то ничего страшного, – весело проговорила она.

– У слова «никогда» есть особая магия. Оно имеет свойство удивлять, – вдруг серьезно сказал он и перевел взгляд на сидящего в стороне Фенриса. – Я вот никогда не думал, что буду добровольно жить с эльфом. Не после всего, что потерял из-за них. – Аларик снова посмотрел на Тэруми, договаривая уже с грустной иронией: – И вот, кажется, свершилось…

Тэруми вспомнила своё никогда. Никогда сын Повелителя не посмотрит на неё. Никогда такая, как она, отмеченная рунами, не станет любимой… Тэруми усмехнулась.

– Так что? – сказал Аларик, становясь непривычно открытым и приветливым, добавляя при этом взгляду толику дерзости. – Пойдешь завтра со мной на свидание?

– Почему завтра, а не сегодня? – подтрунила над ним девушка, откровенно забавляясь самой ситуации.

– Нужно время подготовиться, – невозмутимо ответил он.

На сей раз Тэруми повернулась, искренне изумляясь.

– Это как? В таверне столик попросишь оставить? Цветы купишь? Или пробежишься по ателье в поисках новой одежды?

Он подмигнул ей и обольстительно улыбнулся.

– Не скажу. Вот завтра и увидишь.

Тэруми даже не нашлась, что на это ответить. Не искаженное ненавистью лицо изимца сейчас было очень даже хорошеньким. Невольно закралась мысль: «Хорошо, что спасла». И следом пришла другая: «А может, и нет. Не одно сердце разобьет…»

Чонсок не в силах наблюдать, как она общается с другим, поднялся и направился к ней. Тэруми по его сердитому взгляду поняла: ревнует. Собственные глаза от этого счастливо засияли. Её Чон…

– Он не твой брат…

Тэруми обернулась. Аларик не скрывал своего разочарования. Смысла отвечать на это не было. Она тоже поднялась и пошла навстречу воину.

– Чего он хотел? – строго поинтересовался Чонсок, останавливаясь возле неё.

– Выражал благодарность за спасение.

– Так долго?

Тэруми неопределенно пожала плечами, собираясь оставить вопрос без ответа, но потом живущая в ней привычка вредничать и провоцировать его на ревность победила.

– Он оказался не так уж и плох.

Всегда работало. Сработало и сейчас. Делиться данхне Лим точно не привык. Его рука обвила её талию, пододвигая девушку ближе.

– Одна танэри мне сказала как-то, что девушка, которая собралась стать Императрицей, должна оказывать знаки внимания только будущему Повелителю.

Тэруми пробежала пальцами по его груди и, хитро блеснув глазами, ответила:

– И она, несомненно, права.

– Вот и послушай её совета. – Его объятия стали крепче.

– Я думала, что стану женой фермера, – наигранно безразлично произнесла Тэруми, – как тут нарисовался Повелитель. Уж не знаю, кого и выбрать.

– Придется стать Повелителем-фермером, чтобы ты была всецело моей. А это чтобы ты не сомневалась в серьезности моих намерений.

Он наклонился и поцеловал её. Открыто. При всех.

Её первый порыв отстраниться, он смял своей силой, вовлекая в поцелуй. А дальше у Тэруми ничего кроме его губ не осталось. Голова кружилась от нехватки воздуха и от любви. Руки сами по себе обвили его шею, вынуждая не отпускать… любить…

Где-то на отдалении донесся свист, а затем искрящий задором голос Давида:

– Давай! Давай! Молодец!

Чонсок прервал поцелуй и обнял за плечи, увлекая её за собой. Но вопреки ожиданиям Тэруми он отправился не к выходу из столовой, а к Фенрису и Лайе.

– Я раздобыл нам ключ от купальни, – тихо сказал он уже всем троим. – На несколько часов она наша.

Лайя расплылась в широкой улыбке и вскочила, хватая Фенриса за руку и практически волоча за собой. Эльф с сожалением проводил глазами свою порцию еды, которую не успел доесть, и послушно потянулся следом.

По дороге они не разговаривали, а когда зашли внутрь, не стали выбирать, кто куда отправится, просто шли к воде не останавливаясь, сбрасывая при этом с себя оружие, а потом, прямо в одежде и сапогах, упали все вчетвером в воду, поднимая столб брызг.

***

Несмотря на полный безумия день, спать они не ложились – усталость выжгла это желание. Лайя силой усадила Тэруми возле себя и принялась разбирать её ещё мокрые после мытья волосы и тщательно расчесывать. Вначале Тэруми ругалась, но аргумент Лайи «меня это успокаивает» помог, и азурианка милостиво терпела «муку заботы».

Чонсок занимался тем же, только разбирал он свои волосы. Фенрис снова сидел на подоконнике, свесив наружу ноги, и смотрел в ночное небо.

Мокрая, выстиранная одежда висела и сохла на какой-то замысловатой и шаткой конструкции, которую соорудили Фенрис и Чонсок. Обнаженную спину эльфа скрывали его волосы. А вот Чонсок свой голый торс частично прикрыл одеялом – быть длительно в неподобающем виде перед дамами ему не позволяло воспитание. И хоть со временем вынужденные условия вносили свои коррективы, идти против себя ему было всё ещё невыносимо.

Фенрис вдруг вернулся в комнату, закрыл окно и сел на свою кровать.

– Лоран нужна им, поэтому они к ней прислушиваются. Но всё