Старый, но крепкий 5 - Макс Крынов

А затем решишь, что и согласие испытуемых тоже не всегда необходимо.

Я хмуро нахмурился, стиснув зубы:

— Такого не будет.

— Такое УЖЕ БЫЛО, — не дрогнув, ответил Свен Дэй. — Такое происходит раз-другой в десятилетие, я сам не единожды наблюдал это своими глазами. И каждый из тех, кто в будущем становится безумен, говорит, что уж он-то через людей не перешагнет.

В помещении воцарилась тишина, в которой отчетливо чувствовалась тяжесть сказанных слов.

Я медленно вдохнул, стараясь не дать эмоциям взять верх:

— Я умею справляться с соблазном. И опыты на людях без их согласия я ставить не буду.

Свен Дэй не сводил с меня глаз. Если я полыхал эмоциями, то голос настоятеля был чуть скучающим, спокойным.

— Ты наверняка сейчас думаешь: «Не сожрала ли старость и закостенелость их мозги? Я предлагаю им легкую мощь, с помощью которой можно быстро усилить людей и сделать секту куда сильнее, так почему они отказываются от силы?». Дело в том, что такие разговоры происходят каждые три–пять лет. У нас есть причины опасаться таких опытов. Было время, когда алхимики бесконтрольно ставили эксперименты, и тогда все закончилось ужасающими жертвами. Из-за ученых наш мир вплотную подошел к краю пропасти.

Свен Дэй встал с кресла, подошел к столу, сложив руки за спиной. Пришлось задирать голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— Ты знаешь о веке Позора? О том времени, когда алхимики правили миром?

— Не слышал, — соврал я. Точнее, не совсем соврал. Про век Позора я читал в библиотеке, но совсем немного: у меня создалось впечатление, что информация о нем вымарывалась из книг. Кажется, именно тогда возникли Дом Крайслеров и парочка других Домов.

— Тогда алхимия цвела. Зельевары обещали силу всем: слабым, ленивым, тем, кто не хотел трудиться. К ним шли толпы, и кто-то даже уходил на своих ногах, не искалеченный. Они создавали зелья, которые разгоняли Ци до немыслимых пределов. Но закончилось это печально. Век Позора стал темным пятном в истории культивации. Алхимики создали искусственные пути к силе, но тела людей разрушались под тяжестью силы, к которой они не были готовы. Разум становился нестабильным. Мир погрузился в хаос. Я не хочу повторения этого ужаса, — продолжал настоятель. Его голос стал жестче. — Я не хочу этого века Позора, когда старых учителей и их школы, культы и секты начинают шатать молодые и дерзкие босяки, разгоняющие Ци эликсирами и мощными дозами опия. Это уже было, Китт. И это едва не уничтожило всё то, что мы строили веками. Чтоб ты знал, именно тогда король приказал создать новый Дом. Крайслеры взяли на себя ответственность за изготовление и продажу алхимии и зелий. Они следят за тем, чтобы подобное не повторилось. И привлекать внимание Дома — могущественного Дома, мы не станем. Ты прекратишь свои эксперименты по усилению духа практиков. Создавай зелья регенерации, исцеления, работай над всем остальным. Но не экспериментируй над созданием зелий, влияющих на культивацию.

Я мог бы сказать, что времена изменились, а я — не безрассудный алхимик прошлого. Мои исследования основаны на точных расчетах и контроле. Даже риск нивелируется описанием зелий. Но я уже как-то спорил со Свен Дэем, и к хорошему это не привело. Что я услышу: что слишком самонадеян? Что играю с силами, которые мне не понять? Что отнимаю у целителя его хлеб, и именно он должен контролировать и проводить усиления практиков?

— Хорошо. Я оставлю эти эксперименты.

Но вместе с тем понимаю, что экспериментировать я точно не прекращу. Другое дело, что с опытами придется быть осмотрительнее. А насчет потери человечности и экспериментов на людях ради силы — этого со мной точно не будет. У меня есть искушение в виде навыка кражи воспоминаний, и я этому искушению вроде бы не поддался. Уж точно не строю планы по вытаскиванию навыков и памяти главы секты, мастера Линя и прочих.

— Да будет так, — кивнул Свен Дэй. — Любое нарушение данного тобой слова может привести к вратам секты беду, а ты клялся, что твои поступки не будут идти во вред секте. Помни это.

Я чувствовал, как по спине пробежал холодок. Нужно быть осторожнее. Если экспериментировать, то вдалеке от секты, под маскировкой, и самое главное — не оставлять никаких следов. В случае успеха запоминать рецепты и сразу уничтожать записи и эликсиры.

— Я понял вас, господин, — киваю.

Свен Дэй молча смотрит на меня еще несколько секунд, а потом переводит взгляд на остальных.

— Более того, — впервые за собрание вмешивается мастер Линь, — обычного ученика, занимающегося меньше года, за подобные успешные изыскания могут убить. Я рекомендую тебе не продавать никому рецепт или сам эликсир и никоим образом не информировать о нем Додонева. А если слухи все же пойдут… — мастер на секунду замолчал, бросил острый взгляд в Сталевара. — Тогда пустим ложную информацию, что этот рецепт сварил Сталевар. Никто не против?

Я услышал, как в дальнем конце стола что-то глухо хрустнуло. Алхимик бросил на столешницу смятый кубок.

— Против, — проворчал он. — Никогда чужие заслуги не присваивал, и не хочу. Китт — гений. Этот рецепт принадлежит ему.

— Но эта ложная информация поможет сохранить твоего ученика в безопасности, — спокойно сказал мастер Линь.

— Не нравится мне это, — буркнул Сталевар, покачав головой. — Я за свою репутацию отвечаю. Ни разу не врал о том, что создал, и не собираюсь начинать.

— Если тебя кто-то спросит, просто промолчи, — приказал Свен Дэй. Это и решило вопрос: Сталевар помолчал, зыркая по сторонам, но потом сдался:

— Ладно, черт бы их… Ладно.

Пожимаю плечами:

— Мне без разницы.

На самом деле мне плевать на «интеллектуальную собственность», но в моих интересах откреститься от рецепта и привлекать меньше внимания.

Наставники еще немного пообсуждали детали — как распространять слух, кого предупредить, а кого оставить в неведении. Когда собрание подошло к концу, я поклонился наставникам и, не теряя времени, вышел в коридор.

За спиной постепенно расходились мастера, негромко переговариваясь друг с другом.

Несмотря на запрет, настроение было приемлемым. Внутри, конечно, еще сидело раздражение, но в голове уже рождались планы, как продолжить работу.

Я дошел до выхода, но уйти не успел, за спиной раздался угрюмый оклик:

— Китт.

Я обернулся. Меня догонял Сталевар.

Лицо мужчины было привычно мрачным.

— Пойдем, прогуляемся, — предложил он, проходя мимо. От Сталевара