Пятьдесят первый - Василий Головачёв

вы дадите, тем дальше продвинетесь в рейтинге победителей. Я в таких проектах не участвую принципиально, хотя по молодости иногда посылал рассказы в разные журналы.

Принесли набор алтайских чаёв, и беседа продлилась до одиннадцати часов вечера, пока Кирилл не почувствовал усталость. Его собеседники поняли это.

– Идите спать, – сказал Руденко. – Ещё наговоримся, если вы не против. Жора проследит за вашим самочувствием.

Друг проводил писателя до номера, где он с удовольствием завалился на диван и включил телевизор, выполненный по последним веяниям техники как проектор. Но отдохнуть в одиночестве ему не дали.

Через минуту в дверь деликатно постучали.

Недоумевая, кто это может быть, Кирилл открыл дверь и остолбенел.

Перед ним стояла Розалинда, сияя огромными фиолетовыми глазищами. Брови девушки, казалось, вот-вот взмахнут крыльями птицы и улетят прочь. На ней было то же вечернее платье с асимметрично оголённым левым плечом. Оно выгодно оттеняло цвет лица Розалинды, подчёркивало тонкую талию и ещё больше её высокую грудь.

Вновь какая-то «неземная» красота незнакомки захватила душу молодого писателя, увлекая за собой в неведомые тайны женской притягательности.

Гостья улыбнулась его заторможенности.

– Я не поздно?

– Проходите, – опомнился он.

– Можно, я с друзьями? У нас к вам разговор.

– С друзьями? – не понял Кирилл, обрадовавшись, что не успел переодеться в домашнее.

Из-за спины Розалинды выступили давешние её спутники: старик-«индеец», юноша лет восемнадцати, выглядевший его сыном, и мужчина средних лет, похожий на скандинава-викинга.

Кирилл отступил вглубь номера.

– Заказать что-нибудь? – спросил «викинг» глуховатым баском.

Розалинда вопросительно посмотрела на владельца номера.

– Хотите вина?

– Н-нет, – отказался Кирилл.

– Чаю? Здесь есть вкуснейшие сорта.

– Да, – сказал он.

По губам гостей промелькнула улыбки. Улыбнулась и предводительница отряда.

На душе стало спокойнее.

Расположились в комнате для приёмов, где работал телевизор.

Кирилл выключил его, жестом предложил Розалинде сесть в одно из двух кресел. Подождал, пока мужчины сядут на диван. Занял второе кресло.

– Слушаю вас.

– Давайте познакомимся. Меня зовут Роза…

– Знаю.

Девушка не удивилась.

– Это Кордюм. – Она показала на «скандинава». – Это Братин и его сын Жосток.

– Кир, – привычно представился Матюшин. – Это писательский псевдоним. Полное имя – Кирилл.

– Знаю, – ответила Розалинда тем же тоном, что и Кирилл минуту назад.

Губы гостей снова изобразили улыбки, хотя глаза всех троих остались изучающими и оценивающими.

Из ресторана принесли три чайника – по числу заказов, столовые приборы и солёное печенье. «Скандинав» по имени Кордюм (Кирилл не понял, имя это или фамилия) разлил чай по чашкам.

Розалинда хотела сесть на стул у стола, но её спутники подвинули к ней стол. Она села, накинула ногу на ногу, так что в вырезе платья мелькнуло бедро, подняла чашку.

– А вы смелый человек, Кир Матов. Так легко справились с тем бугаём. Наверно, занимаетесь боевыми искусствами?

– Нет, – смутился он. – Всего лишь немного занимаюсь гимнастикой.

– Заметно, что вы спортсмен. Позвольте сразу предупредить: мы зададим вам несколько вопросов, которые могут показаться странными, но потом всё объясним.

– Сначала объясните, кто вы и зачем я вам нужен.

– Мы Ветвь Корреа, и пока для знакомства этого достаточно. В конце беседы вы всё поймёте.

– Это игра такая – Корреа? – догадался Кирилл. – Не слышал о ней.

Гости обменялись взглядами.

– Вы недалеки от истины. Итак, чтобы не терять времени, начнём. Как вы относитесь к цифровым людям?

– Каким? – удивился Матюшин.

– Цифровым.

– Вы имеете в виду боты в Сети? Говорящие головы?

– Мы имеем в виду людей, полностью погружённых в цифровую среду, ведущих виртуальный образ жизни. За исключением физиологических потребностей.

Озадаченный Кирилл пошевелил губами.

– Ну, это модный тренд…

– И всё? Вас это не беспокоит?

– Не только беспокоит, но и вызывает тревогу и даже рвотный рефлекс. Когда-то в начале века были сняты блокбастеры о солдатах будущего, о людях-киборгах, и тогда это было фантастикой. А сейчас это уже почти реальность. В армии Китая, к примеру, уже появились подразделения «Т», состоящие из гибридов человека и машины.

– Не только в армии Китая, – уточнил «скандинав», – но и в других армиях тоже, в Британии, США, Канаде.

– Я против. – Кирилл уловил насмешливый огонёк в глазах Розалинды, торопливо добавил: – В том смысле, что киборгизация людей, какими бы благими намерениями она ни прикрывалась, ведёт к ликвидации рода хомо сапиенс. Поэтому я часто в своих книгах рассуждаю об этом.

– Хорошо, ещё вопрос: как вы относитесь к терроризму?

Кирилл нахмурился. Вопросы подобного рода больше были присущи специалистам в области общественной безопасности, и, хотя у него было своё мнение по каждой теме, в незнакомой компании рассуждать об этом не хотелось. Мелькнула мысль, уж не сотрудники ли ФСБ к нему наведались, чтобы выяснить благонадёжность писателя по отношению к власти? Но ведь он если и оппозиционер в каком-то смысле, то тихий, не приемлющий никаких политических майданов.

– Терроризм – это акт устрашения, – произнёс Кирилл тоном лектора не раз слышанную по ТиВи фразу. – В нём нет никакого смысла, кроме причинения максимального ущерба. Разумеется, я категорически ненавижу этот способ самовыражения террористов.

– В своих книгах вы предлагали методы борьбы.

– Не следует относиться к ним серьёзно. – Кирилл поставил чашку на стол. – Ещё раз повторяю: я не политик, не общественный деятель, съевший собаку на критике идеологий, и, возможно, мои идеи смешны, но не бороться с олицетворением сил зла на своём уровне я не могу. Хотя понимаю, что терроризм был с человеком веками и на данном этапе эволюции не искореним.

– Что, по-вашему, требуется для решения проблемы?

Настойчивость собеседницы начала надоедать, и Кирилл решил подпустить терминологического дыма.

– Потребуется качественный когнитивный скачок, тотальная переработка системы образования и трансцендентальное перекодирование экономики с эксклюзивного культа потребления на другие нарративы.

В номере стало тихо. Мужчины обратили свои взоры на Розалинду, по лицу которой пробежала тень усмешки. Она поняла собеседника.

– Неплохая формулировка, – сказала она. – Но продолжим, если позволите. Россия только что поставила точку в войне с Украиной.

– Не в войне, – возразил Кирилл, подумав, что вопросы становятся провокационными, и продолжать беседу в том же ключе не стоит. – Не в войне, Россия завершила специальную военную операцию по демилитаризации и денацификации Украины. Такой страны – Украины в прежних границах и понятиях, какие существовали, больше не будет.

– Разрешите? Я недоговорила.

– Извините, – порозовел Кирилл.

– Как вы относитесь к этой… э-э… спецоперации? Ведь не секрет, что за время её проведения были выявлены случаи предательства чиновников и офицеров высшего командного состава вплоть до генералов, замеченных в торговле не только войсковым имуществом, но и логистической информацией.

Кирилл помолчал, насупясь. Он тоже догадывался о случаях пропуска эшелонов с оружием ВСУ через всю Украину