Мир Сил - Николай Ханов

вас. — Незнакомка грациозно отстранилась от двери и сделала приглашающий жест.

Заваленный обрушившейся информацией, я безропотно вышел из комнаты. За дверью открылся длинный коридор, выложенный узорчатой плиткой. Белые каменные стены расписаны сложными геометрическими узорами. А потолок… я моргнул… от потолка исходит мягкое, белоснежное сияние.

— Прошу вас, господин, — девушка волшебным образом переместилась в коридор и манила за собой.

Длинный коридор со светящимся потолком. Мимо проплывают двери разнообразных оттенков дерева, под ноги ложится узорчатая мозаика пола, моя спутница в ярко-алом кимоно бесшумно скользит рядом. Вновь нахлынуло чувство нереальности происходящего. Вот сейчас мать разбудит меня, и придется бегом собираться в институт. Я проснусь и забуду этот кошмарный сон, так пугающий своей чуждостью и реалистичностью.

— Прошу вас, господин, сюда, — голос правнучки Хранителя вернул меня… Интересно, а куда вернул?

Коридор заканчивался винтовой лестницей, плавно уходящей вверх. Светящийся потолок и белые ступени вызывали ассоциации с лестницей на небо. «Сейчас я вознесусь, а там будет старец в белых одеждах», — хихикнул я.

Я перехватил взгляд моей спутницы. Похоже, мой полуистерический смешок вызвал у нее удивление.

«Я смог ее удивить? Надо же… А я уже подумал, что подобные чувства ей недоступны», — я продолжал веселиться, правда, уже про себя.

«Лестница в небо» закончилась таким же прозаическим коридором, разве что заметно короче нижнего, даже немножко обидно.

— Прошу Вас, господин, сюда, — моя спутница скользнула куда-то в бок, открывая незаметную дверь. Я поймал себя на мысли, что за все время не услышал не то что шага, даже шороха от ее платья. Словно какой-то призрак плывет рядом.

А за дверью… М-да… Резкая смена обстановки, ошеломляющие известия — подсознательно я думал, что уже ничему не удивлюсь. Но, новое чудо снова выбило у меня почву из-под ног, заставив глупо стоять, хлопая глазами.

Ноги щекочет мягкая травка. Вокруг разноцветные цветочные кусты с одуряющим запахом. Звон ручья, шелест деревьев, солнечные зайчики, прыгающие по глади небольшого озерца. И старец в белых одеждах в кресле на берегу… Дверь вела в райский уголок.

«Поднявшись по лестнице в небо, надо зайти в неприметную дверь, — мелькнула мысль. — Нужно запомнить на будущее. Пригодится…»

Мимо бесшумно скользнула моя спутница. «Как ей удается так незаметно просачиваться у меня за спиной?» — отрешенно подумал я. Фигурка в красном кимоно сделала несколько шагов вперед и застыла в глубоком поклоне, преисполненном искреннего почтения.

— Тахиро, ты привела нашего гостя, — голос старца, сильный и глубокий, ворвался в разум, разбивая оцепенение.

Очнувшись, я сосредоточился на Хранителе, наверняка это именно он. Белоснежные ниспадающие одежды, ослепительная в своей белизне длинная борода и белая повязка, закрывающая глаза. Одна рука покоится на подлокотнике, другая плавно скользит по заплетенной в косы бороде. Под пальцами в белой перчатке мерцают вплетенные драгоценные камни. От всего облика старца веет мудростью и покоем.

Меня пробрало ощущение, что, несмотря на повязку, Хранитель все прекрасно видит. Точней — ощущает… ощущает целиком и полностью. Гораздо лучше, полней и объемней чем доступно обычному человеку с простыми глазами.

— Моя внучка уже рассказала тебе многое, — слова старца падали тяжело и медленно. Их понимание приходило ко мне с большой задержкой, словно невидимый переводчик не справлялся с огромными пластами скрытого смысла.

— Ты должен ответить на один вопрос, — продолжил он. — Желаешь ли ты принять Путь Круга?

Наверное, будь передо мной обычный человек, я бы все сказал, что думаю об их «пути». О том, что нельзя забирать людей из их мира. Нельзя вливать в них непонятно что, превращать их в подопытных кроликов. Сказал бы, где я их вижу со всеми чудесами, и что они могут сделать со своим жертвенным алтарем. Но здесь и сейчас, всех моих сил хватило только на одно — выдавить через пересохшие губы только одно слово: «Да».

«Бу-у-м…» — надгробным колоколом накатило осознание — слово услышано и записано. Сохранено где-то на скрижалях судьбы. Я сделал свой выбор, пусть не понимая, что он значит, — но за него придется ответить в полной мере…

Погруженный в себя, я не сразу заметил, как пропало ощущения внимания со стороны Хранителя. И только тут я ощутил, как мне тяжело — словно пропустили через мясорубку, выжали, а потом собрали назад. Сразу вспомнился злополучный вечер и подъем по бесконечной лестнице. Дыхание с хрипом прорывается наружу, горячий пот застилает глаза. И, кажется… Кажется, что подъем никогда не кончится, только внутри что-то толкает, заставляет снова и снова делать новый неподъемный шаг. Ступень, еще ступень… Но что это? Сердце, бьющее набатом, постепенно стихает… Я возвращаюсь обратно… Обратно, в неизвестный и чуждый мир.

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Бессмысленная рябь в глазах сложилась в знакомую картинку райского уголка… Те же деревья, трава, цветы, только какие-то тусклые… И старец, вглядывающийся слепыми глазами в глубину кристально чистого пруда… А еще появилось ощущение, что я здесь лишний. Чужой, нарушающий гармонию элемент.

Чья-то рука ведет меня, проем, бесшумно закрывается дверь. Я не видел ее движения, не слышал стука, но знал — дверь закрылась. Снова вокруг каменные стены, а коварный рай остался где-то там… далеко.

— Ты сильный. Для нулевика выдержать Познание и остаться на ногах… — донесся откуда-то голос молодой девушки. — Может, у тебя получится… — она оборвала себя на полуслове.

Остаток вечера я провел словно в тумане. Меня куда-то водили, чем-то кормили. Девушка в алом кимоно, — кажется, ее звали Тахиро? — исчезла. Вокруг были какие-то блеклые человеческие фигуры. Наверное, это слуги. Восприятие играло в какую-то непонятную игру, оно то возвращалось, то оставляло меня наедине с размытыми пятнами.

Под конец я пришел в себя уже в знакомой, медовой комнате. В голове царила пустота и отсутствие всякого желания шевелиться. Только на краю сознания маячила надежда, что я сейчас засну, а встану уже в своей кровати. В своем привычном мире. Пусть он был скучен и обыкновенен до зубной боли, но в нем никто и никогда не выворачивал меня наизнанку

Я попытался поймать эту мысль, но она исчезала, ускользая и снова возникая на задворках сознания. Ее мираж то маячил прямо передо мной, то проявлялся где-то далеко-далеко. Наконец потолок поплыл куда-то в бок, и я провалился в такую долгожданную тьму.

Глава 1-3

В этот раз пробуждение наступило сразу, с полным осознанием, где я нахожусь. Робкие попытки представить произошедшее вчера странным, пугающим сном, были безжалостно убиты веселой птичьей песней.

«Чертовы птицы! Чертов мир, где даже выспаться спокойно не дают!» — настроение просто отвратительное. Голова раскалывается от глухой боли,