Новый мир - Эмили Ли

Он стоял в ненавистной комнате с ярко-красной мозаикой на полу и тяжело дышал, понимая, что совсем скоро произойдет. Казалось бы, столько раз был здесь — можно было бы привыкнуть к стиранию памяти, но нет. Невыносимо. У него раз от раза забирали его жизнь, и с каждым разом внутри крепло убеждение, что мнимая свобода этого не стоит. Сейчас и вовсе причина убивала своей глупостью. Зачем он только открыл ту дверь? Какое ему дело до комнаты со странным кристаллом? Почему он вообще проявил настойчивость и несвойственное ему любопытство? Что такое манило его туда? Чья магия? И это уже не в первый раз, когда он вот так…

— Я ведь был уже в той комнате, — озвучил он вдруг посетившую его мысль, столь ясную, что уверенность в собственной правоте поселилась в сердце, вынуждая стучать то чаще.

— Когда придет время, ты сможешь вспомнить, — с толикой грусти сказал Инквизитор Фредерик.

— Зачем мне тогда забывать об этом?

— Потому что ещё не время.

Фенрис не стал отвечать. Внутри под слоем льда горела злость и ненависть. Он легко мог убить этого человека, для этого ему не нужен ни посох, ни меч. Этого он и хотел больше всего на свете. В голове сразу же стали просчитываться возможные последствия такого поступка…

— Я понимаю твои чувства и предполагаю, что они вполне заслужены. Но однажды ты поймешь: всё, что я делал, было для защиты магов Башни и для защиты королевства.

— Зачем вы мне всё это говорите? — раздражение всё же просочилось в полутонах его вопроса.

— Чтобы получить прощение. Не сейчас и не завтра, и, возможно, не при моей жизни, но всё же…

— Фенрис…

Губ коснулась прохлада стекла, а потом в рот полилась терпкая жидкость. Не шевелясь и стараясь даже не дышать, Фенрис проглотил знакомый отвар и принялся отсчитывать секунды, ожидая, когда пульсация в голове утихнет и сознание вернется к нему. Лайя бережно коснулась его руки и пустила целебную магию к нему. Спустя несколько мучительных минут, он смог поднять голову от стола, а ещё спустя пару минут к нему вернулась трезвость мысли.

— Ты как? — обеспокоенно спросила Лайя, ещё держа его за руку.

— Мне лучше, спасибо, — улыбнулся он ей.

— Что вспомнилось? — поинтересовалась Тэруми бодрым голосом, словно ничего такого не произошло и Фенрис не терял сознание.

— Инквизитор, — коротко ответил Фенрис, не желая рассказывать то, в чем ещё сам не до конца разобрался.

— А, ностальгия. Здорово, — усмехнулась Тэруми.

— Если барьера больше нет, и Кыт не охраняет земли от людей, то… — Лайя не смогла закончить, не хватило духу. Да это и не требовалось. Об этом думали все. Барьер был не только их ловушкой, но и их защитой. А теперь её нет.

— Азуриан нападет на Иллиную? — спросил Фенрис, смотря на нервно расхаживающего Чонсока.

У воина не было однозначного ответа, или он боялся его дать самому себе. Зато у него была уверенность, что если империя начнет войну, то не остановится, пока не захватит всё. А зная возможности своей страны, Чонсок понимал, что королевству не выстоять. Что уж говорить про Изиму и Дэйлор. Это значит, больше не будет места, в котором они все смогут спрятаться, в котором он сможет спрятать Тэруми.

За свою жизнь Чонсок не боялся, не верил, что его родные причинят ему вред, а вот его Руми… Он слишком хорошо знал своего отца. Повелитель только кровью может смыть тот позор, который его наследник своей любовью принес в правящий дом Лим. Чонсок начал задыхаться, отчаяние накрыло его, вгоняя в панику.

Тэруми подошла к нему и прижалась.

— Ты чего? Всё будет хорошо, слышишь? — ласково проговорила она. — Мы справимся. Страны заключат новый договор. Не может же всё полететь в бездну из-за поступка одного человека. А барьер, если он держался из-за Фенриса, можно вернуть. Можешь же, угрюмый? Скажи, да…

— Мы не будем этого делать, даже если Фенрис сможет всё вернуть, как было, — глухо сказал Чонсок. Его плечи опустились, а сам он сник. Он отстранился от Тэруми и опустился на стул. Уперев локти в колени, он обхватил голову руками, зарывая пальцы в волосы. — В город пришли обычные люди. Изимцы станут задавать вопросы. Правду скрыть не выйдет, ведь про барьер и его особенность знают все. Нам придется им рассказать, что отсюда можно уйти. Люди теперь свободны и вправе сами решать свою судьбу.

— Только не говори, что ты поставил благополучие изимцев выше нашего! Опять! — вспылила Тэруми.

— Мы не будем врать, — твердо ответил Чонсок.

— И не будем восстанавливать барьер, — поддержал его Фенрис. — Во-первых, я не знаю заклинание. Скорее всего, оно было создано Ларионом, то есть человеком, а не эльфом. Во-вторых, это шанс для этой земли восстановиться.

— Это же чушь собачья! — воскликнула Тэруми. — Вы себя слышите? Если сюда нагрянет Инквизиция, то нам мало не покажется! А если империя, то даже руин не останется! Лайя! Скажи им!

Хоть Фенрис и Чонсок уже всё для себя решили, они посмотрели на ведьму, ожидая её мнения.

— Мы не знаем, нападет империя или нет, да и Инквизиции как таковой больше нет: маги в бегах. Часть из них, скорее всего, рискнут податься за Полосу отчуждения, значит, будет нам подмога. Я созову ковен — будут и ведьмы. Инквизитора или того, кто снова бы собрал столь мощную в прошлом организацию, уже нет. А Королю нужно будет уладить ещё вопросы с соседней страной, поэтому ему какое-то время не до этой земли будет.

Лайя не знала, кого она пыталась в этом убедить: себя или их, — но думать, что всё кончено, себе запрещала. Страх выдавала лишь заметная дрожь рук. Фенрис притянул её, усаживая к себе на колени.

— Не будем предпринимать поспешных решений, — вынес свой вердикт Фенрис. — Пока оставим всё как есть. Дэйлор в любом случае слишком сильный город, поэтому, если нужно будет, уйдем отсюда и останемся жить с эльфами.

— Блеск! Какие все оптимисты! — фыркнула Тэруми. — И как здорово решили! Посидим, подождем, а там вдруг…

Чонсок неожиданно поднялся, притянул к себе Тэруми и поцеловал, обрывая её раздраженную речь.

— Амэнэ, — укорила она его, теряясь от внезапного перехода.

— Я променяю весь мир на тебя, ты же знаешь, — прошептал он, смотря в её родные глаза. — И Изима не исключение, но… пожалуйста, позволь мне поступить правильно. Я не могу обмануть их доверие, я не могу… Не в этот раз. Пожалуйста…

Она знала. И это навсегда было с ней. Его жертва в прошлом была несоизмерима