Дважды кажется окажется - Елена Николаевна Рыкова

Даже чёлка удалась!

Я неслась, как на свиданку,

Думала: как хорошо!

А он устроил мне подлянку —

Просто взял и не пришёл.

– Скажи, ты на ходу сочинила, – не поверила Марта.

– А то!

– Ну ты поэт!

Через полчаса они окончательно замёрзли. Полина достала из сумочки еду и термос.

– Спасибо, мам! – Соня взяла завёрнутый в фольгу бутерброд.

– Теперь ты рада, что я пошла с тобой?

Девочки эхом благодарили Полину, хватали с колбасой и с сыром, по очереди дули на дымящуюся крышечку термоса.

– Ну точно вам говорю, это не он сам приехал, а его двойник. – Сёстры Мишаевы давно стояли обнявшись, греясь друг об друга.

– Ага, два.

– Четыре!

– И они теперь спорят, кому в эту дождину на сцену выходить. Первый говорит: я не пойду, у меня грим смоется. Второй ему: я тоже, я поскользнусь там вообще, а у меня недавно растяжение было. Третий такой: мне нельзя на холоде петь, голос сорву.

– А четвёртый ему: у нас фонограмма, забыл? Окей, ребза, давайте на комано-могано!

Тут включились прожектора, по стадиону заходили синие и красные лучи. Публика оживилась. На сцену вышли музыканты и полотёры.

Металлический компьютерный голос сказал: «Ladies and gentlemen, please welcome – Michael Jаckson!!!»[38]

Потемнело, прожектора заметались быстрее, и вдруг, будто из-под земли, на сцене появился он. В золотых трусах и золотых подтяжках. Он сделал пару движений, лягнул воздух ногой, и что-то будто разбилось, звякнуло синтезаторским звуком.

– Джэм! – выкрикнул он женским голосом, по бокам от сцены выстрелили вверх жёлтые снопы искр.

И все завизжали.

3

Слушали, танцевали, орали песни, по очереди смотрели в дедушкин полевой бинокль. Согрелись.

– Март, – Соня тронула её за рукав. – Мне надо тебе кое-что рассказать.

– Цабран? – сразу догадалась Марта. – Снова снился?

Соня кивнула.

– Рассказывай. – Она отвела взгляд от сцены и всмотрелась в Сонино встревоженное лицо.

– Там было это существо-книга. Опять. – Соня придвинулась к ней и говорила почти в ухо: – Я думаю, твой брат в беде. Этот старик, он что-то с ним сделал. Что-то такое сотворил, что он как кукла. Старик говорит ему, и тот всё делает.

– Не может быть! Ахвал нам помогал! Он Майкину руку вылечил!

– Может, это не Ахвал? А другой какой старик с крокодилом?

– Ага. Их таких много. Сотни. Тысячи. – Марта дёргала себя за губу. – А что было во сне? Расскажи всё в точности.

– Они были на рыбном рынке на окраине, и старик прошёл так вперёд, а Цабран… он даже головы повернуть без его приказа не может. – Соня достала из кармана куртки трансформаторные пластины, которые подобрала в Битце, и крутила их. – Тот ему говорит: иди, – и он тогда идёт. А потом он сказал: сядь. И Цабран сел на стул.

– Подожди. – Марта не могла отвести взгляд от Сониных рук. Пластины будто шептали ей: ш-ш-ш-ш-ш-ш, тише, тише. – Они были на рыбном рынке на окраине чего?

– Москови. Москвы. – Соня запнулась. – Март, мне кажется, эта… книга показывает мне твоего брата не просто так. А чтобы я тебе рассказывала. Или, не знаю… помогла как-то. Чем-то…

– Эй, – Рыжая ткнула её локтем, – смотри. Соловей-разбойник.

В нижнем ряду действительно стоял их давешний знакомый и жестикулировал. Отчаявшись привлечь внимание, он кинулся наверх, распихивая зрителей.

– Соня! – кричал он. – Ты срочно должна пойти со мной! Тут опасно!

– Кто вы? Что вы такое говорите? – накинулась на него Полина.

– Поздно. – Соловей крепко схватил Соню за запястье и потащил влево. Марта глянула направо, туда, куда одноглазый смотрел секунду назад. Мужчина с синим лицом и очень узкими глазами пробирался по ряду к ним. Его сопровождали двое в чёрных костюмах.

Соня, Соловей и Полина выскочили в проход. Одноглазый побежал было вниз, но оттуда поднимались трое. Он дёрнулся к верхнему выходу, но и там уже торчали чёрные костюмы.

Дальнейшее произошло очень быстро: одним движением одноглазый вскинул Соню на плечи, а потом размахнулся так, будто собирался ударить ближайшего к нему амбала по ушам, но вместо этого руки его превратились в крылья со скоростью зонтов-автоматов. Немного наклонился и кивнул Полине – та залезла ему на спину. Вместо носа у одноглазого торчал жёлтый клюв. Он сделал несколько шагов, пошатнулся под тяжестью своих пассажиров и неуклюже взлетел.

Марта с ужасом увидела, что один из амбалов достал пистолет, но человек с синим лицом опустил его руку, отрицательно помотал головой. Беглецы стремительно исчезали в тёмном, обложенном тучами небе.

Она глянула вокруг, ожидая криков, паники, удивления, ведь на глазах у кучи народа человек только что превратился в птицу и улетел с мамой и дочкой на закорках. Но все смотрели на сцену, где переодевшийся в золотой костюм Майкл пытался изобразить лунную походку, но скользил по лужам, а тучный мужчина заботливо подкладывал тряпку под его лакированные ботинки.

Никто ничего не заметил. Даже сёстры Мишаевы в упоении пихались из-за бинокля. Только Рыжая вцепилась ей в руку и потрясённо шептала:

– Они исчезли, будто их и не было. Все эти чёрные пиджаки. Просто испарились, и всё!

4

Тима сразу нырнул в облака – погода была подходящая для ухода от погони. Серый туман залеплял глаза, крылья намокли, стали тяжёлыми, две его пассажирки тоже. «Своя ноша не тянет», – подумал Соловей и сам себе удивился.

Можно было оглядеться по сторонам. Пустой, темнеющий купол. Под ними – вата, волны. Никого. Кажется, никого. Тут недалеко. Недолго.

В Гнездо возвращаться нельзя, понятное дело. Поэтому он летел в Скворечник. Дом стоял в переулке между трёх прудов. Песочного цвета и сам шершавый, как песок. С маленькими северными окнами, похожими на слипшиеся бойницы. Сверху, на одном из углов, на тонкой ножке торчала башенка с острой треугольной крышей[39].

Тусклая лампа с налипшими комьями пыли осветила квадратную комнату с необычайно высоким потолком. В ней почти ничего не было – плита, раковина, диван, покосившийся шкаф. Соловей дёрнул створки, достал два проеденных молью пледа:

– Грейтесь, вы все мокрые.

Он походил по комнате. Так, и где этот старый дурак? Давно уже тут должен быть!

Полина заматывала Соню в плед:

– Кто вы такой?

– Мам, он к нам днём в Битцу приходил, сказал, что из какой-то конторы, «Фундамент» или что-то типа того. Ему Марту на учёт поставить надо было.

Тима смотрел на Полинины руки.

– Вы нас похитили? – спросила Полина спокойно.

– Ничего подобного, – фыркнул Соловей, – можете идти на все четыре стороны хоть сейчас, пожалуйста! Только будет так же, как на стадионе.

– Почему они приходили за Соней? – Полина посмотрела ему в