Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

еще и не с движения, а из стойки. При этом старательно повторяла вчерашние ошибки Тиммела, пытаясь меня уронить за счет грубой силы, а не точности исполнения движений. Заводиться не заводилась, то есть, выполняла требуемое монотонно, если не сказать, скучно. И «ошибалась» через два раза на третий. Поэтому повторении на тридцатом Дора не выдержала и возмутилась:

— Дочь, ты же не на Дне Поминовения, правда⁈ Добавь в движения хоть немного души!

— Души пока не надо! — перебил ее я. — Начнет спешить — вобьет в ноги что-нибудь не то, и потом я замучаюсь это «не то» исправлять.

— Ты наставник, тебе виднее. Но смотреть на этот ужас я не могу! — недовольно буркнула старуха, с помощью Альки поднялась с пола и поплелась к выходу из зала.

— Эх, если бы не мама, я бы с та-а-аким удовольствием умерла… — расстроено вздохнула Тина, из коридора перестал доноситься голос Доры и смех «ее свиты». Потом подошла к зеркалу, скинула куртку и, разглядывая свое отражение, повернулась вправо-влево: — И, возродившись с новым лицом, перестала бы оглядываться на прошлое…

— Ну, в прошлом тоже было много хорошего! — услышав ее эмоции, улыбнулся я. Потом вспомнил ночь нашей встречи, мысленно обозвал себя придурком и торопливо уточнил: — Особенно в недавнем.

— Да, вторую половину лета, осень и зиму я прожила, как в сказке! Но ты себе не представляешь, каково мне, женщине, смотреть на юное тело, понимать, что в любой момент таким же юным можно сделать лицо, шею и кисти рук, но не иметь возможности себе это позволить!

— Тебе так не хватает внимания мужчин? — осторожно спросил я.

Женщина мгновенно развернулась на месте и посмотрела на меня, как на юродивого:

— Нейл, ты чего⁈ Единственный мужчина, чье внимание меня действительно волнует, это ты, а все остальные, вместе взятые, вызывают только омерзение. Поэтому я буду рядом, пока дышу, и так близко, как ты позволишь!

— Тогда какая разница, есть на лице морщинки, или нет? Мы ведь тебя любим не за внешность! — воскликнул я и на всякий случай дал ей почувствовать свои эмоции, благо оба Дара были совсем рядом, и сделать это было совсем не сложно.

— Логики в этом желании нет. Просто хочется и все! — ответив мне такой же вспышкой чувств, объяснила она и подошла поближе: — Ладно, пока они моются, давай, что ли, немного подеремся…

Это ее «немного» затянулось на добрую четверть стражи — до момента, когда Дора с девочками закончили приводить себя в порядок. При этом, чувствуя, что у моей советницы что-то не то с настроением, я не только изображал «зеркало», но и постоянно держал душу нараспашку, позволяя Тине чувствовать все то, что чувствовал сам. То есть, удовлетворение от каждой правильно выполненной ею комбинации, гордость в те редкие мгновения, когда женщина вдруг переставала думать и начинала жить боем. И восхищение, которое охватывало меня тогда, когда в череде атак, защит и блеске стали я вдруг замечал крутое бедро, совершенный изгиб по-девичьи узкой талии или покачивание тяжелой, но на редкость упругой груди.

Советница радовалась каждой такой вспышке и жаждала их повторения ничуть не меньше, чем утопающий жаждет лишнего глотка воздуха или протянутой руки. Поэтому выкладывалась так, что эту, лишнюю часть тренировки закончила приблизительно в том же состоянии, в которое я себя загонял «Жалящим Аспидом» до появления в моей жизни Найты с Вэйлькой. Говоря иными словами, когда я сказал «все, хватит!», она еле-еле стояла на ногах, дышала, как загнанная лошадь, а окружающий мир воспринимала, словно через густой туман. Поэтому, еще раз убедившись, что Дора ощущается в гостевой спальне, я подхватил советницу на руки и вышел в коридор.

Кстати, Тина сообразила, что перемещается по дому не сама, только тогда, когда я вошел в предбанник и коленом задвинул засов на двери. Внятно заговорить смогла чуть позже — где-то через четверть кольца после того, как оказалась в бочке с горячей водой. И еле слышно выдохнула:

— Нейл, я тебя ненавижу…

Нега в ее голосе, сияющие глаза и эмоции, искрящиеся счастьем, говорили об обратном, поэтому я ухмыльнулся:

— Такая ненависть мне нравится!

— У тебя совесть есть? — кое-как собравшись с силами, продолжила она: — Я понимала, что перерабатываю, что вот-вот потеряю сознание от усталости, но не хотела останавливаться!

— Зато ты провалилась в состояние безмыслия целых четыре раза. Причем всего через полгода после начала тренировок. А это, между прочим, считается невозможным!

— Ага. А теперь не в состоянии ни двигаться, ни говорить, ни связно мыслить!

— Это мелочи! Сейчас отмокнешь в горячей воде, затем я разомну тебе мышцы, и ты придешь в себя.

— О-о-о!!! — восхитилась женщина. — Ради того, чтобы почувствовать, как глава рода собственноручно мнет мое тело, я готова выкладываться так на каждой тренировке!

Я поднял над водой руки и показал ей свои ладони:

— А ничего, что тут мозоль на мозоли?

— Ничего, я уверена, что мне понравится…

Тине действительно понравилось. Еще бы — оказывавшийся в ее состоянии не один десяток раз, я совершенно точно знал, какие именно мышцы и как именно надо разминать. А еще при прикосновениях слышал мельчайшие оттенки ее ощущений, соответственно, увеличивал силу или глубину нажатий именно тогда, когда требовалось. Кроме того, я приводил ее тело в порядок крайне добросовестно и никуда не торопясь, не пропускал ни единой мышцы, поэтому в итоге размял его до состояния киселя.

Сказать «спасибо» советница не смогла — поленилась шевелить языком. Зато, когда я накрыл ее двумя самыми большими полотенцами, дала почувствовать благодарность безумной вспышкой эмоций. И… почти сразу же задремала!

Я улыбнулся и занялся собой. В смысле поменял воду в бочке и залез внутрь. Но стоило откинуться на ее край и закрыть глаза, как ко мне обратилась хозяйка пляжного домика:

— Доброе утро, Нейл! Вы бы не могли уделить мне немного своего внимания?

— Привет, Амси! А чуть попроще можно? Мы же, вроде как, друзья⁈

— Запросто! — хихикнула призрачная хозяйка. — Приветик! Вам стоило бы послушать один разговор…

— Может, перейдем на «ты»? — предложил я. А когда она согласилась и с этим, посерьезнел: — Показывай, послушаю с большим удовольствием.

— Боюсь, что этот разговор удовольствия не доставит… — буркнула Амси, и тут же показала мне картинку — кабинет Зейна, в котором как-то странно